Все возрастающее влияние евнуха на императрицу становилось опасным. Он, бесспорно, был откровенно доволен своей старой подругой по детским играм. В кругу своей семьи он называл ее «Старый Будда», так как она становилась все полнее и неповоротливее. Однако главенствовал во всех его помыслах и деяниях лишь корыстный интерес и увековечение личной власти. Это было широко известно, особенно среди верховных советников и ученых, но пока никто не обладал достаточным могуществом, чтобы бороться со сложившимся положением вещей. Даже если бы нашелся смельчак восстать против Трона Дракона под угрозой незамедлительно лишиться головы в случае провала, то ни о какой достойной замене думать не приходилось. Качества Гуансюя оставались неизвестными, так как он никогда не покидал Запретного города, как и его двоюродный брат, которого он сменил, окруженный евнухами и женщинами. Его наставник Вэнь Тунхэ, один из немногих обычных людей, имевших доступ к нему, оптимистически отзывался о его уме и клялся, что император интересуется только книгами и знаниями, обладает светлым умом. Но кто мог это подтвердить?!
По крайней мере, под управлением Цыси, в каких бы преступлениях ее не подозревали и сколько бы не шептались о ее аморальности в личной жизни, империя пребывала в мире и спокойствии. А если варвары и продолжали вмешиваться в повседневную жизнь китайцев со своими железными дорогами и миссиями, своими пароходами и надменным изучением местного быта, то они, как и императрица, давно стали привычными и неотъемлемыми атрибутами империи.
Так же, как и Дом Баррингтонов, думал Джеймс. Более того, даже сама Цыси. Но он по-прежнему оставался зависим от ее милости, и не только в вопросах благополучия Дома или карьеры Роберта. Вся его семья находилась в зависимости от настроений императрицы.
Итак, он улыбался. Осторожно.
— Да, Виктория красива, ваше величество.
— И названа в честь королевы Великобритании. А королева очень красива?
Хотя Цыси было далеко за пятьдесят, она оставалась тщеславной, как в молодости.
— Я не думаю, что королеву Викторию можно назвать красавицей, ваше величество. Разве что королевы всегда красивы.
Цыси недоверчиво взглянула на него:
— Я хочу видеть вашу красивую дочь.
— Ваше величество?!
— Возможно, я подыщу ей место среди своих дам.
— Ваше величество, это невозможно.
Цыси свирепо посмотрела на него.
Джеймс лихорадочно искал подходящие слова.
— Виктория воспитана англичанкой. Она приучена к свободе. Свободе мысли и тела. Заточить ее в монастырь равнозначно смертному приговору.
