— Я все выясню, ваше величество.
— Нет необходимости, — отрезала Цыси. — Я знаю, что эти слухи фальшивы. Мой сын был импотентом.
Цюньци открыл было рот, но тут же его захлопнул, как рыба, вытащенная из воды. Он никогда не слышал об этом раньше: об этом не сообщалось, когда Алюту направляли в императорскую опочивальню.
— Это известно мне одной, — сказала Цыси. — Мне и некоторым доверенным слугам. — Она посмотрела на Чжан Цзиня. — Поведение твоей дочери достойно самого серьезного порицания.
— Я поговорю с ней, строго поговорю, ваше величество.
— Сомневаюсь, что это сейчас поможет, Цюньци. Как ты прекрасно знаешь, новый император избран и уже находится в Запретном городе. — Считать это ее заявление правдоподобным можно было с большой натяжкой. — О смерти императора будет объявлено сегодня, одновременно с передачей престола Гуансюю.
— Сегодня, ваше величество? — Цюньци был поражен такой ничем не оправданной спешкой.
— Сейчас трудные времена, — продолжала Цыси, — и ты должен понимать, что притязания твоей дочери могут легко разжечь ненужные эмоции и вызвать волнения в народе.
— Я запрещу ей вообще говорить об этом, ваше величество.
— А если, невзирая на запрет, она станет говорить об этом тайком? Она будет язвой, разъедающей нашу династию и империю изнутри.
— Ваше величество, — взмолился Цюньци, — что же я должен делать?
Цыси несколько секунд пристально смотрела на него и затем заговорила вкрадчивым голосом:
— Без сомнения, Алюта переживает утрату моего сына, возможно, даже более глубоко, чем сама это осознает. Я уверена, с годами ее скорбь станет непереносимой, и она станет в тягость своей семье, но в неизмеримо большей степени — себе самой.
Цюньци сглотнул.
— Ваше величество...
— Поэтому, я уверена, будет самым лучшим откровенно сказать об этом императрице, — спокойно продолжала Цыси.
— Ваше величество, вы не можете просить меня сказать такое собственной дочери.
— Даже ради нее самой? У тебя есть еще дочери, не так ли, Цюньци?
— Есть, ваше величество. — Цюньци трясло.
— И сыновья тоже.
Цюньци так дрожал, что не мог произнести больше ни слова.
— Отец должен постоянно помнить, что он отвечает за всех своих детей, а не за одного, — увещевала Цыси. — Так же, как ребенок обязан всегда знать о его или ее долге перед всей семьей. В данном случае ты как отец должен знать: если императрица действительно беременна, то исключительно от кого-то помимо императора. И это означает измену, а в подобном преступлении повинной считается вся семья.
