Кранах терзал меня, выжимая одну деталь за другой. Его белобрысый помощник Марек, притулившись на краешке одного из кресел, что-то записывал в большой блокнот, то и дело поглядывая на меня. Еще бы, мальчик впервые попал в квартиру к знаменитости! А я предстала перед ним в таком неприглядном виде.
Выжав меня как лимон, инспектор отправился на кухню. До нас долетали отдельные фразы, которые не внушали оптимизма:
– Сердце определенно человеческое… Вполне вероятно, что принадлежит Лайме Бареевой… На коробке отпечатков нет, на самой посылке имеется масса отпечатков, вероятнее всего, они принадлежат курьеру и работникам почты.
– Мне нужно знать не то, что вероятно или нет, мне требуются непреложные факты! – отрезал Кранах и я, вздохнув, взглянула на стажера и произнесла: – Ваш шеф всегда такой нелюбезный? Ему стоит быть поприветливее с людьми.
Я повторила это в лицо Кранаху, когда тот возник около дивана. Это его совершенно не смутило, он сделал вид, что не расслышал моей реплики, и заявил, обращаясь к Мареку:
– Нам здесь больше делать нечего. Едем в управление.
– Но инспектор, – подскакивая, произнесла я. Меня уже не заботило, что и Кранах, и юный стажер увидят мою непрезентабельную пижаму. – Он ведь грозился убить меня! Вы должны приставить ко мне хотя бы пару полицейских!
Кранах ничего не ответил и только на пороге развернулся и отчеканил:
– У столичной полиции нет возможности предоставлять каждому из потерпевших, страдающих навязчивыми идеями, защиту полиции. В вашем случае это не требуется. Маньяк выбрал вас не в качестве жертвы, а как объект коммуникации с внешним миром.
Он удалился, я зло воскликнула, обращаясь к Виолетте:
– Вы это слышали? Я – объект коммуникации маньяка! Кранах прекрасно понимает, что мне грозит опасность, но не желает это признавать!
Полицейские провели у меня еще около часа, затем и они удалились. Виолетта любезно согласилась дождаться, пока ко мне не приедет Веточка. Влетев в комнату, она бросилась мне на грудь и залилась слезами.
– Даночка, я думала, что случилось нечто непоправимое! Как я рада, что с тобой все в порядке!
Хотя я вызвала Вету, чтобы она успокаивала меня, в действительности это мне пришлось отпаивать ее чаем и приводить в чувство, что придало мне сил. Я отпустила Виолету, которая украдкой посматривала на часы; мы договорились, что навестим Киру вечером.
Веточка, раскрыв рот и демонстрируя стянутые скобами зубы, ужасалась подробностям, которые я ей поведала. Сознаюсь, я не смогла устоять перед искушением и сгустила краски. Бедная девочка повизгивала и, забравшись с ногами в кресло, сжалась в комок. Я, покуривая, усердно потчевала ее ужасами.
