– Вот здесь вы можете найти подробную информацию о кончине Климовича.
Он протянул папку профессорше. Я подошла к Кире, которая немедленно зашелестела бумагами. На меня с фотографии исподлобья смотрел Климович. В папке было всего несколько листов. На последнем, официальном бланке с вензелем Министерства внутренних дел, снабженном большой гербовой печатью фиолетового цвета и четырьмя подписями – директора тюрьмы, начальника охраны, палача и врача, было отпечатано следующее: «Смертный приговор путем расстрела в отношении гр. КЛИМОВИЧА Вулка был приведен в исполнение в 0 часов 48 минут 25 декабря 1985 года».
– И это все? – разочарованно протянула Кира.
Директор развел руками:
– А что еще требуется, дамы? Климовича расстреляли, с такими, как он, в то время не церемонились. Будь моя воля, и большая часть тех, что сидит в моей тюрьме и проедает деньги государства, отправились бы вслед за Вулком.
– А кто бы мог поведать нам подробности? – спросила профессор. – Например, те, чьи подписи стоят в свидетельстве о приведении приговора в исполнение. Ваш предшественник, как я поняла, скончался, а как обстоят дела с тогдашними начальником охраны и тюремным медиком?
Ответы, которые директор выплюнул, не задумываясь, создавали впечатление, что он тщательно готовился к нашей встрече.
– И тот, и другой ушли на пенсию много лет назад, – заявил директор. – Они были пожилыми людьми. К сожалению, не могу вас ничем порадовать: начальник охраны и доктор скончались.
– Как занимательно, – протянула Кира. – Словно рок какой-то навис над всеми, кто имел отношение к расстрелу Климовича. Это что, своего рода проклятие Тутанхамона – все, имевшие к этому отношение, умерли?
Директор рассмеялся:
– Не забывайте, госпожа профессор, прошло двадцать лет, и всем, кто имел тогда в тюрьме власть, в 1985 году было далеко за пятьдесят, а доктору под семьдесят. Так что неудивительно, что они скончались. Такова жизнь!
Он замолчал, давая нам понять, что визит подошел к концу. Но профессоршу было невозможно взять голыми руками. Кира спросила:
– А что случилось с телом Климовича?
Раппорт потер переносицу и ответил:
– Его погребли на тюремном кладбище.
– Странно, что об этом нет ни единой бумажки, – произнесла Компанеец. – Думается, что в коммунистические времена все действия требовалось согласовывать с Экарестом и составлять различного рода акты и докладные записки. Я же работаю в Институте имени Фрейда – если у нас умирает пациент, это означает массу мороки и неизбежно ведет к заполнению большого количества разнообразных документов.
