Кожа у Джинна красная и без волос.
Мы долго спорили по поводу цвета кожи. Мартин все время утверждал, что это некорректный намек по отношению к таврам, чешуя которых, как известно, также красная.
Ниже… гм… достоинств тело Джинна сужалось, плавно сходя на нет и превращаясь во что-то, что с натяжкой можно назвать хвостиком.
— Слушаюсь и повинуюсь, мой повелитель, — пророкотал Джинн мощным басом.
На стандартной форме обращения настоял тоже Джек, большой шутник и страстный поклонник «Тысячи и одной ночи». Меня же в этой книге интересовала только эротическая часть.
— Прими нормальный размер и сбавь звук.
— Нет дела проще, — сказал он, уменьшаясь до метра восьмидесяти и переходя на сочный баритон. — Чего изволите, повелитель?
— Где сейчас Джек Морган?
— Спит, — на этом ответ Вела закончился бы. Он не имеет права вмешиваться в личную жизнь гвардейца без приказания офицера. — Дать картинку?
— Не стоит. — Вот тебе раз. Я-то думал о Джеке гораздо лучше: дескать, работает во имя славы Гвардии и т. п. Но он сильно устал за последние дни, и немного отдыха ему не повредит. Незачем ему мешать.
— А Мартин Рэндольф?
— В спортзале. Разминается на тренажере искусственной гравитации. Дать картинку?
— Не надо… — Потеющий Мартин не представлял для меня интереса, хотя… — Чем он занят?
— Подтягивается на турнике при уровне гравитации полтора же. Так дать картинку?
— Давай.
Как ни неприятно это признавать, но Мартин пребывал в хорошей форме. Подтягивался он в довольно резвом темпе.
Хотя лично я использую для этого два с половиной же.
У меня появилась прекрасная возможность поквитаться. После того как по велению Мартина Джинн на двадцать пять градусов понизил воду в душе, который я принимал в компании с очаровательной брюнеткой из отдела связи, я задолжал аналитику пару неприятных минут.
— Джинн, — позвал я.
— Слушаю и повинуюсь, мой повелитель!
— Когда он в очередной раз подтянется и начнет опускаться, увеличь гравитацию в два раза. А потом доведи до десяти же.
— Нет дела проще.
Я собирался немного позабавиться.
Стоило Мартину приподнять свой подбородок над перекладиной и начать обратное движение, как трехкратная сила тяжести, навалившаяся на него с эффектом внезапности атакующего киборга, заставила его разжать пальцы и рухнуть на мат. И тут же десятикратный вес собственного тела размазал его, словно лягушку под асфальтоукладчиком. Я немного понаблюдал за его бесплодными и очень смешными попытками освободиться от распоясавшейся гравитации, а потом велел Джинну снять поле.
