Когда в декабре 1664 года Кольбер и король искали надежного человека на должность надзирателя за Фуке, д'Артаньян рекомендовал им Сен-Мара. Судьба распорядилась так: Сен-Мар покидал Бастилию, чтобы спустя тридцать четыре года, пройдя полный цикл службы в тюрьмах Франции, снова туда вернуться! А пока что он был произведен в сержанты мушкетеров и назначен начальником крепости Пинероля. Немалый успех для человека столь скромного происхождения!
Мы уже видели его малопривлекательный портрет, нарисованный Константеном де Ранвилем. Портрет несколько карикатурен, хотя и на самом деле Сен-Мар отнюдь не был мальчиком из церковного хора — грубый, черствый, неумолимый к нарушителям дисциплины, он без колебаний подвергал наказанию палками и заковыванию в кандалы строптивых, расстреливал дезертиров. Но таковы были нравы эпохи, более суровой, чем последующие. Было бы ошибкой видеть в нем мучителя-садиста, какого-то особенно свирепого человека. Иногда он даже заступался за своих заключенных, например за Бернардино Буттикари, жителя Пинероля, отца девяти детей, пьемонтского патриота, информировавшего двор в Турине о действиях французов. «Я осмелился бы позволить себе вольность сказать вам, монсеньор, — писал он 21 июня 1673 года Лувуа, — что он более несчастен, нежели виновен, и что любой в этой стране поступил бы так же, как он». 2 сентября он добавил: «Я прошу прощения у вас, позволяя себе вольность ходатайствовать перед вами о милости, каковой является освобождение несчастного Буттикари, который томится здесь в печали и скорби…» И 30 сентября снова: «Вы оказали мне честь, позволив мне надеяться на его освобождение. Я покорнейше прошу вас об этом…»[25] В результате этих ходатайств пьемонтский шпион был освобожден, но лишь на время, ибо он принялся за старое.
Ремесло тюремщика отнюдь не было привлекательным и навевало долгие часы скуки, но Сен-Мар ценил в нем прежде всего денежную выгоду. Одному только Богу известно, каким он был хапугой и попрошайкой! И без того имея хорошее жалованье, он никогда не упускал возможности урвать свою долю из денежного содержания заключенных и средств, выделявшихся на обеспечение роты вольных стрелков, не оставляя своим вниманием даже дрова и свечи, предназначенные для охранников. Система была задумана следующим образом: размер средств, выделявшихся на содержание заключенных, соответствовал происхождению узника и рангу его тюремщика. Например, когда Сен-Мар стал начальником Эгзиля, его единственный тогда заключенный, Видель, имел денежное содержание в размере от 400 до 500 ливров в год. Когда в 1694 году последние заключенные из Пинероля были переведены на Святую Маргариту, их ежедневное содержание возросло с 4 до 5 ливров. Размер содержания возрастал по милости тюремщика! Его надо было умилостивить, без чего, увы, повседневный рацион заключенных ухудшался. Впрочем, тюремный режим в провинции был значительно менее благоприятным, нежели в королевской крепости Бастилии.
