– Разжать кулаки. Я никогда не тащил женщину в свою постель против ее желания – только по ее доброй воле.
Возмущаясь проницательностью спутника, Сара испепелила его взглядом.
– Хорошо вам говорить, держа в руках все рычаги управления.
Тарик рассмеялся, явно наслаждаясь своим господствующим положением.
– Сара, ты девственница?
– Это не ваше дело! – выкрикнула она, тщетно пытаясь избавиться от жаркого румянца.
– Просто любопытствую. Ты так чопорна…
– Мною интересовались многие мужчины.
– А ты?
Сара подумала о «завидных женихах», которых навязывала ей в Лондоне мать. Не более чем безобидные рыбешки по сравнению с Тариком аль-Хаймой. Она оказалась в одних водах с акулой. Интересно, сколько проявивших желание женщин он уже проглотил?
– Лучше поговорим о вас, – с вызовом сказала она.
– Пожалуйста. Что ты хочешь узнать?
– Не сомневаюсь, что у вас были бурные любовные приключения.
– Небольшая поправка. Любовь не имеет к этому никакого отношения. Желание – безусловно. Удовлетворение – да. Взаимное удовольствие…
– Хватит! – оборвала Сара, растревоженная непрошеными образами. – Одним словом, сексуальная жизнь.
– О да. Не могу отрицать определенный опыт.
Его губы изогнулись в чувственной улыбке, и кровь Сары снова вскипела. Легко верилось в его сексуальность. Если он захочет… Но ведь было бы безумием поддаваться его притяжению! Куда бы это ее завело? Он – шейх, принадлежащий к совершенно чуждой ей культуре.
– А мое присутствие не отпугнет от вас других женщин? – насмешливо спросила она. Интересно, подумал ли он о подобных последствиях своего решения?
– Вовсе нет. Ты еще удивишься, – цинично ответил он.
Он прав. Даже браки не мешают некоторым людям вести себя так, как им хочется.
– А ваша семья? У нее может создаться неправильное впечатление.
Его улыбка стала теперь довольной.
– Мои родственники будут думать то, что я велю им думать, и твое присутствие меня очень устраивает.
Неужели он не ладит с семьей?
– Почему?
Тарик обдумал ее вопрос.
– Мое прошлое похоже на твое… неудавшийся брак родителей, возвращение моей матери в Англию, договоренность родителей о моем обучении в Итоне и Оксфорде… чтобы я не путался под ногами второй жены отца и их детей.
Неудивительно, что Тарик сочувствовал девочке, какой она была одиннадцать лет назад. Он также жил между двумя мирами, не принадлежа ни одному из них. Он понимал ее одиночество, понимал, каково быть мячиком, которым перебрасываются взрослые.
– Отличие… осложнение в том, что – несмотря на мать-англичанку – я старший сын отца, – язвительно продолжил Тарик. – По закону после его смерти эмират перешел ко мне.
