— Понимаю.
Эли посмотрела на него.
— Что?
— Ты стал ухажерской разновидностью какашкиного лица.
— Не понял?
— Ты не устаешь повторять, какая я красивая.
— Так и есть.
— Мы раньше встречались три раза.
Майрон промолчал.
— Тогда ты тоже считал меня красивой?
— Я стараюсь не думать о замужних женщинах в таком ключе.
— Ты хоть помнишь, где это было?
— Не уверен.
— А если бы я выглядела как Джессика Калвер, ты бы наверняка запомнил, даже если бы я была замужем.
Она ждала.
— Что ты хочешь от меня услышать, Эли?
— Ничего. Просто пора перестать воспринимать меня с какашкиным лицом. Не важно, почему ты начал встречаться со мной. Важно, почему ты здесь сейчас.
— Я могу это сделать?
— Сделать — что?
— Сказать, почему я здесь сейчас?
Эли с трудом проглотила слюну, впервые почувствовав себя неуверенно, и в знак согласия махнула рукой.
Он этим воспользовался.
— Я здесь потому, что ты мне очень нравишься. Потому, что, наверное, у меня действительно полная каша в голове. Я не исключаю, что в твоих словах о какашкином лице есть доля истины, но все дело в том, что я здесь потому, что не могу о тебе не думать. Я думаю о тебе постоянно и при этом обязательно глупо улыбаюсь. Вот так. — Настала его очередь продемонстрировать, что он имел в виду. — Теперь понятно, почему я здесь?
— Это, — отозвалась Эли, с трудом подавляя улыбку, — чудесный ответ.
Он хотел пошутить, но удержался. Вместе со зрелостью приходит сдержанность.
— Майрон?
— Да?
— Я хочу, чтобы ты меня поцеловал. Хочу, чтобы ты меня обнял. Хочу, чтобы ты отвел меня наверх и занялся со мной любовью. Я хочу, чтобы ты все это сделал, и ни на что не рассчитываю, потому что не питаю никаких иллюзий. У наших отношений может не быть будущего, если так захочу я или решишь ты. Но это не важно. Я не хрупкая и не стану тебе описывать ужас последних пяти лет: я гораздо сильнее, чем ты можешь это представить. Но если после сегодняшней ночи наши отношения продлятся, сильным предстоит быть тебе, а не мне. Это предложение не является освобождением от обязательств. Я знаю, как тебе хочется проявить себя благородным рыцарем, но мне нужно не это. Сегодня мне нужен только ты.
Эли наклонилась к нему и поцеловала в губы. Сначала робко, потом с большей страстью. Майрон чувствовал, как им овладевает желание.
Она снова поцеловала его, и он потянулся к ней…
Через час — а может, прошло всего минут двадцать — обессиленный Майрон откинулся на спину.
— Ну? — спросила Эли.
— Ого!
— А подробнее?
