Наверняка, в госпитале его ищут. Или не ищут, если подлюга Вейтас рассказал, что он сделал. Говорят, Чужие совсем врать не умеют. Фредди шмыгнул носом, съеживаясь еще больше. Рассказал он там, как же! Держи карман шире.
Ему было так плохо, что он не удивился знакомому уже кошмарному сну.
Снова брел он по пустынному пляжу и порывы бешеного ветра хлестали по лицу проливным дождем.
Вот только – ветер был слишком резким, дождь – холодным, полные воды ботинки – слишком мокрыми, гул штормового океана – просто оглушительным. Выросла перед глазами знакомая скала – черная, узкая, страшная.
А наверху ее уже шел неравный бой. Восемь против двоих. И один уже падал, неудержимо падал вниз, в громадные волны беснующегося океана.
Фредди стремительно развернул поля психокинеза…
Все шло по заранее известному сценарию, ведь видел Фредди исход этого сражения во снах тысячу раз. Вот только какая-то часть сознания знала: здесь и сейчас это был уже не сон.
Сознание меркло, теряясь во вспышках ужасной боли. Спасенный мужчина оказался Чужим – лицо с немного кошачьими чертами, остроконечные кошачьи же ушки, длинные волосы… Сложно было понять, жив он или нет. Спутника его рядом не было. Наверное, все-таки унесло в океан и там разбило об острые скалы…
И спасительным светом пришло видение: женское лицо в короне яростного сине-золотого огня.
– Джейни,- прошептал одними губами Фредди, слабея.
Лицо заколебалось, размываясь в струях проливного дождя. Джейни уходила от него, бросала одного на произвол судьбы. И что удивительного? Ведь во сне она предавала его не раз. Но почему-то именно теперь ее предательство причиняло несусветную боль. Фредди закричал, и казалось ему, что кричит он из последних сил во весь голос, громко и яростно, но на самом деле лишь слабый придушенный стон сорвался с его губ.
Фредди понял, что умирает. Провал и предательство Вейтаса, а теперь еще эти двое… Неудивительно, что подорванный болезнью контроль над паранормой пропал от таких запредельных перегрузок совсем. И вслед за ним уходили последние жизненные силы, что еще оставались в измученном теле.
Но, уже на грани черного колодца неотвратимой гибели, вспыхнул вдруг снова яркий жемчужно-синий свет, разгоняя сгустившуюся тьму. Склонилось над умирающим мальчиком лицо любимой, сосредоточенное, прекрасное, неземное.
Джейни. Его Джейни…
Она вернулась за ним!
Свет согревал, не обжигая, живительным теплом наполнял застывавшую кровь.
Фредди блаженно улыбнулся, окончательно проваливаясь в черноту забвения.
