Кажется, она закричала…
…Она не сразу осознала себя снова.
Тонким ручейком заботливого тепла вливалась в сознание радуга инфосферы. Уходила, отступала в забвение рвущая тело жестокая боль. Достигли слуха чьи-то давящиеся истерические рыдания. Она не сразу поняла, что это рыдает она сама.
Чья-то сильная рука поддержала, не дала упасть. Знакомый рисунок фитоаур растений и деревянная лавочка, на которую ее усадили, словно куклу, вызвали в памяти ассоциацию с ночным парком госпиталя.
– Двести сорок семь!- выдохнула Джейни, зло размазывая по щекам неиссякающие слезы.- Двести сорок семь смертей за последние четыре месяца! Ну, не могу я больше, не могу, не могу, не могу, не могу, не могу!- каждое "не могу" сопровождалось ударом кулаков о деревянное сиденье, стремительно покрывавшееся сетью толстых трещин.- Недалек тот день, когда я заработаю пожизненную дисквалификацию с ментокоррекцией на подавление целительской паранормы! Инфосфера безжалостна в вопросах такого рода. И что мне тогда останется? Голый ранг и ничего больше!
– Вторая ступень первого ранга,- напомнили ей.- Не так уж и мало, если подумать.
Джейни внезапно узнала своего собеседника – Ми-Грайон!
– Да вам…- задохнулась она от возмущения,- вам-то какое дело?!- она поспешно отодвинулась назад, едва не свалившись за край лавочки.
– Я никогда раньше не видел транс исцеления,- извиняющимся голосом произнес Ми-Грайон.- Я даже представить не мог, что это для вас… такое самопожертвование. Мальчик болел алой лихорадкой?
– Да!
– Он будет жить?
– Не знаю! Не знаю я ничего!- Джейни закрыла лицо руками, но пришедшее помимо воли гиперзнание целителя отчетливо и ясно подсказало ей: Фредди в коме и неизбежно умрет на четвертые сутки…
– Он умрет,- устало сказала она чуть погодя.- На четвертые сутки.
– Значит, сегодня ваше самопожертвование оказалось напрасным,- задумчиво проговорил Чужой.
Джейни подняла голову и стала смотреть в темное небо. Звезды мерцали сквозь прозрачную пелену слез, холодно и тревожно. Тягучее вязкое безразличие пришло на место недавней истерике, холодное, серое, отвратительное. Надо было бороться… например, встать, выпить горячего кофе, принять душ… но сама мысль о том, что придется вставать, порождала лишь глухое бессилие.
– Вы ведь и сами могли умереть, не так ли?
Целительница промолчала. Отстанешь ты когда-нибудь от меня или нет?
– А она здесь что потеряла?- с неподдельным удивлением воскликнул вдруг Ми-Грайон.
Джейни с трудом заставила себя посмотреть в ту же сторону. На ярко освещенной площадке через две аллеи дальше стояли и мирно разговаривали друг с другом Ян и Лэркен Тойвальшен. Вот же идиоты окаянные! Нашли время.
