Затем он отошел к краю площадки и уставился на раскинувшийся внизу город.
– Я должен выйти из Игры, – внезапно сказал Тонакатекутли, отворачиваясь.
– Что? – удивленно спросил Ферзь.
– Ты слышал. Тебе роль бога в радость, а я не могу больше играть. Я устал.
– О чем ты? Мы только начали...
– Я знаю, – перебил Его Тонакатекутли. – Знаю... Но не хочу торчать в этом городе до скончания веков. Я хочу большего.
Нахмурившись, Ферзь посмотрел на Туру и после минутной паузы сказал:
– Пора уже смириться, друг мой. Атлантиды нет, мы даже вдвоем не сможем управлять всем миром.
Тонакатекутли вздернул подбородок, украшения головного убора коротко звякнули, зашелестели перья.
– Вот поэтому я и не вижу смысла оставаться играющей Фигурой. Ты прекрасно справишься один.
Остаться одному... Ферзя страшила эта мысль. Сколько они пережили вместе, сколько бедствий встречали плечом к плечу, сколько побед одержали... Ферзь уже привык, что рядом всегда находится друг и соратник, а теперь Тонакатекутли собрался уходить, обрекая Его на одиночество. Неужели это правда?
– И что, по-твоему, на это скажет Игрок?
Последний шанс пригрозить, переубедить, воззвать к разуму, вернуть...
– Игрок уже согласился, – тусклым голосом ответил Тонакатекутли. – Мы разговаривали с ним вчера. Я стану твоей заменой, если ты погибнешь, а пока погружусь в сон, путешествуя из тела в тело.
Вот как. Значит, он уже поговорил с Игроком. Сжав кулаки, Ферзь отвернулся. На его плечо легла рука Тонакатекутли.
– Я останусь рядом, друг мой. Я всегда буду здесь. Просто помни обо мне, и когда придет время...
Он запнулся.
– Когда придет время, я погибну, и ты заменишь меня, – спокойно закончил фразу Ферзь, глядя на далекие горы. – Да будет так.
