— Нет, пока нет.
Данн Робертс взял пустое ведерко из-под льда и понес его Тейлору, который как раз собирался выйти из гостиной.
Флинн обернулся к Клиффорду:
— У вас, кажется, есть сестра?
— Семья у нас большая. И у меня две сестры.
— И одна из них была влюблена в Дуайта Хаттенбаха…
Открытый на середине «Кантри джорнэл» лежал на коленях у Клиффорда. Он посмотрел Флинну прямо в глаза:
— Догадываюсь, что это Дженни.
— Догадываетесь?
— Дженни видели с ним. Мне говорили, что они посещали вместе разные места. К тому же она вызвалась помочь ему в последней предвыборной кампании.
— Они состояли в интимной связи?
Клиффорд слегка поморщился:
— Возможно.
— Когда Хаттенбах уже был женат?
— Думаю, да.
— А ваша сестра Дженни, она замужем?
— Нет.
— Ну и как же вы относились к тому факту, что ваша сестра состояла в интимной связи с женатым мужчиной, который к тому же доводился вам другом?
— Как? Я вам скажу, как! У меня так и чесались руки разнести этому мерзавцу череп! — Щеки у Клиффорда порозовели. Он покачал головой. — А вообще-то Джен девушка уже взрослая, Флинн… И это ее личное дело.
— Вы не кривите душой?
— Ай, бросьте!
— А Хаттенбах сильно увлекался женщинами?
— Не больше, чем другие.
— Вы хотите сказать, не больше, чем вы?..
— Сейчас вообще такое время, Флинн…
— Вы женаты?
— Нет.
— Вас с Хаттенбахом связывали какие-то особо дружеские отношения?
— Обычные. Просто дружили, и все. Мне он нравился, особенно когда оставлял свою трубу дома. С этой трубой… он был просто ужасен. Но сам, конечно, считал, что играет прекрасно. Я знал его чуть ли не с детства, и Дженни — тоже. И если между ними существовала какая-то привязанность… или там симпатия… что ж, это их дело, не мое.
— А если не существовало?
— Хотите сказать, что если они поссорились? Расстались? Мне об этом ничего не известно. К тому же последние шесть месяцев я провел на Ближнем Востоке, Флинн. И не слишком в курсе того, что творилось тут с Дженни без меня… Пришлось позвонить ей вчера ночью и сообщить о смерти Дуайта.
— И как она это восприняла?
— Она заплакала. Но Дженни всегда была плаксой. Рыдала над каждой сломаной игрушкой.
Флинн понюхал напиток в бокале и отставил его в сторону.
— У меня есть дочь по имени Дженни, — сказал он. — Правда, в данный момент она под арестом.
— Прискорбно слышать.
— И никто и ничто не в силах освободить ее, кроме веселой жизнерадостной музыки.
Подошел Лодердейл с двумя бокалами мартини. Протянул один Флинну.
— Этот человек нашел мою музыкальную шкатулку!
