— Я не уполномочен решать этот вопрос.
— Тогда передайте тому, кто уполномочен!
— Хорошо, я передам. — раздалось в трубке после короткой паузы, после чего послышался сигнал отбоя.
— Командир, это «Стикс». Я проследил звонок — звонили из дежурки на «Полянке». Там никого не должно быть, сам знаешь…
— Отслеживай, куда будут звонки с этого номера — если посредник не догадается сменить место, у нас есть шанс.
Через некоторое снова время зажужжал спецтелефон.
— Командир, две хороших новости — перезвонил посредник, просил тебе передать, что твое пожелание удовлетворено — завтра в 11 утра тебе и «Буряту» готовы показать Машу и Дениску, и заодно обсудить условия их освобождения. Свободный проход к югу от «Октябрьской» по паролю «Я к Бритому». Идти вперед, пока не получишь отзыв «Бритый ждет только двоих». Вторая хорошая новость — посредник звонил на «Беляево», так что, видимо, Маша действительно где-то там.
— Спасибо, отзвони «Буряту» и выдвигайся к нему, я тоже подойду к вам чуть позже. Давай.
— Удачи, командир.
Прихлебывая горячий чай в комнате Виталия Арсентьевича, Мельников рассказал ему суть дела. Потом он дал волю эмоциям.
— Я вышибу этим стебаным тварям мозги. Они кровью умоются, мрази ятские… Мы им такую зачистку устроим нах…
— Сережа, не горячись…
— Они Машку с малышом взяли…
— Вот именно. Ты не должен рисковать их жизнями. Не имеешь права.
— Мы чисто сработаем…
— Без разведки, без подготовки? Сережа, даже на фронте, когда было ясно, где кто — и то это не проходило. Ты вообще не в той плоскости сейчас думаешь, Сережа.
— Да… не в той. Их бы через «лабиринт» достать…
— Сережа, ты опять ищешь решение в силовой плоскости… Это неудивительно, но неправильно.
— В каком смысле?
— Послушай меня…Помнишь, когда несколько лет назад судили спецназовского офицера за убийства в Чечне?
— Ульмана? Конечно, помню, у нас в отряде пацаненок есть, его полный тезка. Живое напоминание…
— Ну так вот, судили его по законам мирного времени — дескать, мирных людей убил… Сейчас, после удара, это трудно воспринимать всерьез, но тогда это было серьезное преступление. Но суд не понимал главного…
— И чего именно?
— Вот ты мне скажи, для чего армия нужна была?
— Родину защищать.
— И разве она это смогла? Но отчасти ты прав. Но есть и более важное…
— Не знаю… Воевать?
— Почти угадал. Если сказать точнее, армия как общественный институт создана для того, чтобы убивать людей в массовом порядке на профессиональной основе. Война есть узаконенное убийство, согласен?
