Сын умер, не дожив до тридцати, от воспаления легких, и они с Соней так и остались вдвоем… Серенька, сын его младшего друга Алексея Мельникова, стал им как родной. Сережкин отец — офицер, работавший представителем военной приемки, по двести дней в году не вылезал из командировок, мать — женщина легкомысленная и охочая до красивой жизни, бросила мужа и сына и уехала с красавцем-грузином куда-то на Кавказ, так что Серенька часто оставался на попечении тети Сони и дяди Витали.
Заслуженный строитель, академик, лауреат многих премий — и неприкаянный пенсионер, когда разразились реформы. Соня тихо перешла в лучший мир, а он — он зажился на этом свете. Виталий Арсентьевич и выжил-то, в общем, случайно — он любил иногда бесцельно кататься вечерами в метро, любуясь красотой колонн, пилонов, игрой света на мраморе, граните и мозаиках. Так было и в вечер удара…
«Таганка-кольцевая» была одной из любимых его станций, на ней он и осел теперь, став чем-то вроде местного божества — послушать рассказы деда Витали приходили не только детишки, но и взрослые. Кроме того, с Виталием Арсентьевичем частенько приходили посоветоваться и по техническим вопросам — несмотря на то, что ему было хорошо за восемьдесят, он сохранил в памяти бездну информации о Московском метрополитене, которой щедро делился с молодыми специалистами.
Вот к этому-то Виталию Арсентьевичу и отправился сейчас Мельников за советом.
— Здравствуй, здравствуй, Сереженька! — обрадовался Мельникову Виталий Арсентьевич. — С чем пожаловал? Погоди, что ж это я… Ты с дороги, я сейчас чайку скипячу. Смотри, что мне тут принесли — настоящий электрический чайник! Теперь не надо с керосинкой возиться…
Пока старик возился с чайником, зажужжал зуммер спецтелефона Мельникова
— Да, Мельников слушает.
— Это «Стикс». У меня сейчас на линии человек, спрашивает тебя. Говорит, насчет Маши. Я сказал, что сейчас тебя позову — соединить?
— Конечно. И проследи, откуда звонок.
Щелчок в трубке.
— Полковник Мельников, слушаю вас внимательно.
— Здравствуйте. Мне поручено вам передать следующее. Бурова Мария Александровна и ее сын Денис находятся в надежном охраняемом месте. — Мельников почувствовал, что текст читают по бумажке. Значит, говорит посредник, — Их жизни и здоровью ничего не угрожает, если вы выполните наши условия и не будете предпринимать агрессивных действий. Об условиях вам будет сообщено дополнительно. Это все.
— Подождите, я хотел бы убедиться, что с ними все в порядке.
