– Развлекаешься, Хант? Ник обернулся и остолбенел. Кэтрин!.. Собственной персоной у него в доме. Стало быть, все это время она стояла у него за спиной и все видела. На ней был черный тренировочный костюм, кроссовки, волосы завязаны в хвост.
Ник молчал. Кэтрин переводила взгляд с копии дневника у него в руках на свою туфлю и обратно.
– Захотелось стать Принцем, да? – спросила она ровным голосом. – Что ж, очень мило, очень… Что читаем? С помощью какой бредятины повышаем культурный уровень?
– Принцем стать не получилось, а читаю все подряд. – Ник старался говорить в ее же духе.
А Хьюджа надо бы наказать! Вот прохвост хвостатый… Не предупредил его о появлении нежданной гостьи. Почему?
– Как ты вошла? У меня охранная система «Стайл гард».
– Не поверишь, но у меня тоже. Однако тебя, насколько я знаю, она не остановила.
– Ты права, – кивнул Хант, – не остановила, потому что мы живем в жестокое время.
– Одни живут, другие выживают! – заметила Кэтрин спокойным голосом, однако чувствовалось, что она на пределе.
Шпионы живут или выживают? Спросить бы у нее. Профессионал как-никак. Она очень хорошо держится, подумал Хант.
– Кэтрин, тебя я вижу и, если честно, чуточку удивлен. Где моя собака?
– Хьюдж на кухне. – Она подошла к столику и поставила на него стакан. – Он ужинает. Я принесла ему отличную вырезку.
– Ого! – присвистнул Хант. – Против вырезки никакой «Стайл гард» не устоит! Ты супер!
– Спасибо. – Кэтрин плеснула себе немного виски. – Жаль, не захватила с кухни лед.
Они разговаривали друг с другом так, словно встретились на вечеринке у друзей.
– Чувствуй себя как дома! – сказал Хант не без иронии в голосе.
– Тебе налить еще виски? – спросила она.
Освоилась! Быстро это у нее, однако.
– Не стоит. А то для гостей ничего не останется.
– Вечно ты о других думаешь, добрая твоя душа! – не удержалась она от шпильки. Потом сделала глоток виски, метнула на Ника гневный взгляд и произнесла по слогам для пущей убедительности: – Ты подлец, негодяй, мерзавец и дрянь! – Она опять отпила виски и, не отрывая взгляда от Ника, сказала с прежней интонацией: – Ты читаешь мой дневник!
– Ого! Успела разглядеть?
Глаза у Кэтрин вспыхнули желтоватым огнем, как у сиамской кошки.
– Вдобавок ты еще и ублюдок! – прошипела она.
– Леди, к чему такие грубые слова? – Ник не знал, как сохранить лицо в сложившейся ситуации. Черт возьми, придумать бы какой-нибудь достойный выход! – Меня, бывало, называли и похуже, милая Кэтрин. Я не за себя волнуюсь. Тебе вот произносить такие бранные слова не пристало.
