Близость Кэтрин сводила его с ума. Ему хотелось дотронуться до нее, вдохнуть аромат ее волос, расстегнуть на платье молнию, провести ладонью по стройной грациозной спине.
При мысли об этом у него засосало под ложечкой, а сердце учащенно забилось.
Он был уверен, что она хочет его так же сильно, как и он ее. Никакие слова не смогли бы его в этом разубедить.
– Ник, мы вместе работаем, я твой шеф, – сказала Кэтрин, овладев собой, и сама поразилась тому, как спокойно прозвучал ее голос. – А прошлый вечер… то есть ужин в ресторане – это досадный промах, оплошность! С кем не бывает!
– Нет, Кэтрин, не говори так! Никакая это не оплошность…
– Мы допустили промах, вот что! – повторила она.
– Я с тобой не согласен, – с жаром возразил Хант, и его голос прозвучал увереннее и чуть громче.
Он наклонился к ней и заглянул прямо в глаза. Обволакивающий свет его взгляда опять подчинил себе ее волю.
Кэтрин перенеслась во вчерашний вечер, в ресторан, где при неярком пламени свечи он точно так же смотрел на нее.
Хант взял ее за руку.
Нет, он все-таки невозможный бабник! Она предприняла еще одну попытку остановить безрассудство:
– Ты, похоже, забыл, что мы на службе…
– Почему забыл? Я все помню. Но неужели ты думаешь, будто пара компьютеров и папок с документами могут меня остановить?
– Ник, я в любом случае не собираюсь продолжать этот разговор перед камерами.
– Тогда давай где-нибудь встретимся. Хорошо? Давай там, где нам никто не помешает. Подумай, только ты и я… И никого больше.
– А ты, похоже, не любишь оставаться в проигрыше.
– И ты тоже! – Он провел ладонью по ее щеке. – Кэтрин, поверь, если ты согласишься еще раз встретиться, мы оба окажемся в выигрыше.
Хант стоял возле Кэтрин. Он вдыхал восхитительный аромат ее кожи, слышал биение ее сердца. У нее такой чувственный рот, а во взгляде столько страсти! У него потемнело в глазах от мгновенно накатившего желания.
Кэтрин обомлела, когда он подхватил ее за локти и быстро перенес в дальний конец коридора, за выступ, куда глаз камеры не мог заглянуть.
– Проклятье! Ты, кажется, не в себе! – взорвалась она.
– Брось, Кэтрин! Я-то как раз в себе, а вот ты, возможно, отнюдь не овечка, какой хочешь казаться.
Его слова насторожили Кэтрин. Что он имеет в виду?
– О чем это ты?
– Да все о том же! Просто ты целуешься так, словно только об этом и думаешь…
Можно подумать, будто он прочитал ее дневник.
– Ты не прав! – нашлась она.
– А ты права, да? Неужели ты хочешь забыть вчерашний вечер?
