Когда по крутым склонам стала карабкаться наверх серо-коричневая нежить, Дарган ринулся вниз и снес голову тому, что лез наверх первым. Черная одежда, наборный доспех из пластин, стальной клинок с нарядной праздничной рукоятью — так выглядел первый, остальных Дарган толком не рассмотрел. Но не кровь брызнула из вен, а серая пыль тугими струями устремилась в воздух. Дарган ощутил на губах вкус мертвого праха. Вскрикнули от ужаса живые, застонали предки, и услышал Дарган голос отца: «Я с тобой». Но голос этот прозвучал не слишком твердо. Дарган продолжал сражаться — за Лиин он был готов сразиться со всей Преисподней и не отступить — так ему казалось в тот час. Как он ошибался!
Раз за разом карабкалась нежить на серую скалу с золотой священной беседкой на вершине, и всякий раз отступала, катились вниз кучи грязных тряпок и иссохших костей. Вскоре серое облако праха окутало холм, стало трудно дышать, Дарган кашлял, слезы бежали из глаз, но он отбивал чужие клинки и разил сам. Лиин заняла площадку чуть в стороне — там кое-кто из мертвых вояк пытался подняться, цепляясь за скалы. Но для этого ему нужны были обе руки, и Лиин наносила удар прежде, чем нежить успевала очутиться на уступе.
Склон же у них за спиной был не просто отвесный, но вершина кренилась наружу так, что казалась, готова была опрокинуться вниз, на проходившую у подножия дорогу. Там никому — ни живому, ни мертвому, было не вскарабкаться.
Повинуясь приказу, нежить пыталась забраться снизу прямиком по склону, минуя тропу. Но росшие плотной стеной длинноигольные сосны не давали им продвинуться вверх, а на острых иглах оставались клочья лохмотьев и мертвой плоти, и атакующие вынуждены были отступить. К тому же Дарган без труда замечал тех немногих, кому удавалось вскарабкаться по уступам, и успевал сбросить вниз нахальных мертвецов.
Не видел он только, как за серой пеленой праха появился колдун в длинном балахоне, как поднял он свой посох и как вонзил его в землю у основания холма. И потекла над оазисом белая дымка магии смерти. Тогда сам собой зазвонил колокольчик на воротах учтивости. Дарган вдруг увидел, что вокруг больше нет лезущей наверх нежити, только колеблется облако серого праха. Прах висел в воздухе и не желал оседать на землю, этим воздухом не хотелось дышать. Но не дышать живые не могут. Дарган снял с пояса шелковый платок и вытер клинок — серый прах оставил грязные разводы на белом шелке — и ни капли крови.
