- Ну что сержант, по маленькому не хочешь? - спросил я Дымова, слезая с мотоцикла.
- Что вы спросили, товарищ старший лейтенант? - не понял тот.
- Я говорю, с мотоцикла слезай и писай на обочину!
- А я не хочу.
- Ну что ты за человек такой, Дымов? Стране и партии от тебя такая малость нужна, а ты уперся… - продолжал я подтрунивать над несчастным, ничего непонимающим Зельцем.
- Тох, отстань от человека! Не видишь, он смущается? - спас бывшего милиционера от растерзания сердобольный Люк.
«А сам, вон, смех еле сдерживает!» - подумал я, но от Зельца отстал.
Присев на корточки, я тоже достал бинокль и стал изучать окрестности.
- Сань, третий дом справа в ближней линии - во дворе грузовик.
- Ага. А во втором, в этой же линии, белья многовато на заборе сохнет. Надо полагать, большая постирушка у солдат рейха.
- Посты на въездах есть?
- Неа. По крайней мере, на ближнем я ничего не вижу, - откликнулся Люк. И спросил меня:
- Рискнем?
Я бросил взгляд на карту:
- Не будем, Шепели объехать можно. И вообще - по шоссе стремновато ехать.
- Согласен.
Проскакав с километр по полю, мы подъехали к деревне, обозначенной на карте как «Лысовичи». На первый взгляд, немцев в деревне не было. Надо сказать, что я был в немецком мотоплаще, надетом прямо поверх камуфляжа и разгрузки, а вот мои спутники щеголяли в немецких мундирах. И у всех троих на шеях висели горжетки фельджандармерии.
Пока мотоцикл медленно катил по главной, и единственной улице деревни, я с интересом посматривал вокруг. Мы уже почти проехали всю деревню, когда нас окликнули.
- Пан официр! Пан официр! - крикнул нам немолодой мужчина, выглянувший из-за забора.
Я снова похлопал Саню по плечу, давая команду остановиться. Видя, что мы услышали его, мужик вышел из калитки, неся в руках крынку.
- Дзякую, пан официр, за вызваленне ад камунистав! - улыбаясь, крикнул он нам, протягивая крынку. - Молочком не хочаце?
Краем глаза я заметил, как перекосилось лицо Дымова, и успел успокаивающе положить правую руку на его плечо.
А Люк слез с мотоцикла и улыбаясь так искренне, что хоть сейчас во МХАТ на сцену, поздоровался:
- What a fu***ing bastard! I want to kill you!
Пейзанин повторил свое предложение:
- Молочком не хочаце?
- О, млеко? Йа, йа. Зер гут! - ответил Люк, забирая из рук у крестьянина крынку и отпивая. - О дас ист фантастиш! Try it Tony!
Пришлось мне тоже пригубить. Молоко было восхитительно на вкус, но, передавая крынку Дымову, я ощущал во рту горечь.
