В хозяйской микроволновой печке ничего лишнего не водилось — что состряпают, тут же и съедят, и очень Степанида Прокопьевна этим была недовольна. Ведь в доме что главное? Печь. Большая толстая печь. Она всех прокормит — и хозяев, и домовых. Домовые тоже ведь горяченького хотят, особенно зимой. А тут — стоит на полке короб с окошком, в него и порядочного пирога не запихаешь…
Но всякая домовая бабушка имеет свои припасы и ловкие ходы к хозяйским закромам. Иная наловчится даже холодильник открывать. А есть такие замечательные стряпухи, что из сухого собачьего или кошачьего корма лакомства мастерят. Словом, приспособились. Вот и Степанида Прокопьевна, зная, что молодая хозяйка может и хорошую еду в мусорное ведро покидать, каждое утро спозаранку крышку сдвигает и смотрит. Тем более, что мусор теперь не прежний — не помои и не очистки, а блестящие упаковочки. Иногда прямо жалость берет — плюшка с вареньем ненадкусанная и зачерстветь не успела, а ее — в ведро! Такую плюшку, понятное дело, Степанида Прокопьевна добывает и семейству праздник устраивает.
Деревенскую домовиху она постаралась угостить достойно — с гордостью за свою припасливость и с поучением: коли в городе останешься, смотри, чтобы и у тебя было не хуже. Выставила на перевернутую банку из-под новогодних карамелек, покрытую цветастой бумажной салфеточкой, и печенье, и чипсы, и сухой колбасы три кружка, а потом еще горячего спроворила. То есть не совсем горячего, но все-таки! Научившись включать электрочайник, Степанида Прокопьевна заливала кипятком овсяные хлопья, добавляла маслица, а то и варенья, получалось кушанье на славу.
Пока ели да нахваливали, пришел кум Ферапонт Киприанович с подбитым глазом.
— Ну и каша из-за вас, деревенских, заварилась, — сказал он неодобрительно.
И, когда супруга налепила ему на глаз примочку, рассказал: решено послать кого-нибудь из молодых посмотреть, что это за вихри такие.
— А ну как приподнимет да шлепнет? — испугалась Матрена Даниловна.
Самые что ни есть молодые как раз в ее хозяйстве и жили: подручные Якушка с Акимкой.
— Ну, стало быть, шлепнет… — Ферапонт Киприанович был несказанно хмур, и бабы решили к нему более не приставать. К тому же нужно было обустраивать гостью с маленьким.
Решили поселить ее в богатой, но не имеющей своего домового квартире Курдюмовых. Если по уму, то Курдюмовым следовало самим искать себе домового, зазывать старым дедовским способом — печь ему пирог и класть тот пирог на ночь у печки в гнездо из еловых веток. С другой стороны, так зазывают толкового домового дедушку, а не малоопытную бабу-домовиху. В общем, решили обойтись без церемоний.
