— Ваша мать никогда не говорила вам, что нельзя дразнить человека за его внешность? — Остальные замечания она проигнорировала.
— Значит, и о веснушках мне тоже нельзя упоминать, да? Или о локонах, закручивающихся штопором? Могу я сказать, что у вас, э-э-э, интересный кулон? — Он придержал дверь, пропуская ее.
Рэйчел непроизвольно подняла руку и прикрыла рукой огромную метку для гольфа, висевшую на ее шее.
— Она была у моего отца на брелоке для ключей. Моя мама переделала ее для меня в подвеску. — Она надевала эту подвеску, когда ей нужно было быть мужественной.
— Ваш отец был заядлым игроком в гольф.
Рэйчел заморгала. Лейтенант Бонелли встал из-за стола, осторожно улыбаясь ей.
— Ой, здравствуйте. Я не знала, что мы уже на месте, то есть Николас меня отвлек и… — Специально отвлек ее, с запозданием поняла она, потому что чувствовал, как она напряжена. Рэйчел одарила его признательной улыбкой.
— Отец спросил, играете ли вы.
— Играю во что?
— В гольф, — сказал Николас. — Я пока еще инвалид, так что, может быть, мы присядем? — грустно спросил он.
Рэйчел села в ближайшее кресло.
— Нет. — В ответ на испуганный взгляд лейтенанта Бонелли она пояснила: — Я не играю в гольф. — Она должна собраться, иначе ей не раскусить полицейских фокусов лейтенанта Бонелли. — А вы? — Она мысленно вздохнула. Самый неудачный вопрос. Ей наплевать, играет ли он в гольф, или в камешки, или во что-то еще.
Николас дотянулся до нее и стиснул ей плечо.
— Слушай, Куколка, мы с тобой пришли сюда послушать, что нам наплетет полицейский, так что перестань вести себя как дурочка и дай ему поработать.
Рэйчел постаралась собраться с мыслями. Вцепившись в лежащую на коленях сумочку, она смотрела прямо в лицо человеку, убившему ее отца.
— Я пришла сюда, чтобы прочитать так называемое признание.
Лейтенант Бонелли открыл ящик стола и достал трубку. Постучал ею по столу.
— Это затруднительно, потому что дело вашего отца исчезло. Возможно, его положили куда-то в другое место. Пятнадцать лет назад компьютеров еще не было. — Он быстро взглянул на Николаса. — Оно где-то здесь. Просто нужно время, чтобы его найти.
Рэйчел не смотрела на Николаса. Его отец лгал. Николас должен был это знать. Его предательство глубоко ранило ее. Она уставилась на свою сумочку, стараясь убедить себя, что ей это безразлично. Николас ждет, что она что-то скажет? Что она может сказать? Спасибо ни за что? Теперь она поняла, как близка была к тому, чтобы предать своего отца. Если бы лейтенант Бонелли что-нибудь показал ей, она вынуждена была бы принять это. Но не потому, что поверила. Отвращение к самой себе охватило ее, когда она взглянула правде в лицо. Из-за Николаса.
