— Ну-у… — многозначительно протянул Анемон и бросил умоляющий взгляд на Тею.
Вот всегда так, ничего без нее сделать не может, только чай в одиночку хлебать, да дрыхнуть сутками под видом умственной работы в библиотеке.
— Тетушка Лю… — заговорила было девушка самым располагающим тоном.
Женщина резко развернулась и шарахнулась к ближайшей стене, испугано таращась на Тею. Побелевшими губами она силилась что-то сказать, но выходило невнятное бормотание.
— Отведи ее вниз и напои успокоительным настоем. И смотри именно напои, а не опои, — уточнила девушка Анемону, который на все происходящее задумчиво глядел сквозь темные стекла очков. Он дернулся, словно выходя из ступора, и взяв за руку напуганную тетушку, потащил к лестнице, на ходу толкая успокоительные речи о том, что ничего ужасного в духах нет, и что она, тетушка, тоже однажды станет бестелесным духом и встретится, наконец, со своим преждевременно почившим мужем.
— Вот идиот! — поразилась Тея анти-сообразительности субъекта, подперев бока.
Думалось ей, что если тетушка несмотря ни на что, все же решится еще погостить, то ей снова придется столкнуться с призраком, по ошибке принятым за ее мужа. Никакой это был не муж, и даже не мужчина. Субстанция духовной энергии обретало вполне определенную форму, а именно становилось прозрачным нечто, именующим себя бабушкой Анемона. Хуже всего, что призрак действительно был его бабушкой не пожелавшей найти покой в загробном мире. Тея почувствовала, как по спине пробежал целый табун мурашек. Ей по неволе приходилось мириться с пребыванием в доме этого парадоксального явления, и, кстати сказать, оно присутствовало не в единственном экземпляре. На кухне в чайнике тоже поселился призрак. Тею до сих пор коробило от воспоминания об обстоятельствах ее просвещения.
Девушка вздохнула, глянула на картину на стене. Еще раз глянула. Что-то она раньше не замечала ее необычной красоты, а теперь краски будто стали сочнее, преображая великолепие зеленого леса и придавая живости зверью в изумрудных зарослях. Тея тряхнула головой, прогоняя наваждение. Не помогло.
Она уже спускалась с лестницы, задумавшись над оказией с картиной, как вдруг ее нагнал Торми, и не успел вовремя стормозить. Они чуть кубарем не пересчитали все ступеньки, но каким-то поистине удивительным образом Теи удалось устоять на ногах, чего нельзя было сказать о мальчике, носом пробороздившем ковер в холле.
— Ты что сбрендил? — завелась она с пол-оборота, хмуря брови и приглядываясь с какого боку лучше всего распотрошить мальчугана. — Несешься как оголтелый! Жить надоело что ли?
