— Марджи как-то там. Живет на Барнет. Работает в дневную смену в «Серебряном Долларе».
— Есть еще какая-то расчлененка, о которой мне следует знать?
Я приступила к салату.
— Нет. На этом все. Это была тихая неделька.
Морелли всмотрелся в меня:
— Ты что-то утаиваешь.
— С чего ты так решил?
— Могу сказать.
— Ты ничего не можешь сказать.
— Ты все еще злишься на меня из-за того, что я не звонил.
— Я не злюсь!
Тут я стукнула кулаком по столу так, что подпрыгнула бутылка с пивом.
— Я собирался позвонить, — заявил Морелли.
Я встала и стала собирать пустые тарелки и столовые приборы. БАМС, клац, клац!
— Ты — дисфункциональное, ни на что негодное человеческое существо.
— Неужели? Ну, а ты чертова страшилка.
— Ты хочешь сказать, что боишься меня?
— Любой мужик в здравом уме боялся бы тебя. Ты помнишь, что говорит история с алой буквой? Так тебе следует на лбу сделать татуировку «Очень опасна. Не подходить!».[12] Я вихрем помчалась на в кухню и грохнула тарелки на стойку.
— По счастью, я очень хороший человек.
Я повернулась к нему и сощурила глаза.
— Что такого опасного во мне?
— Да много чего. Вот у тебя этот взгляд. Будто ты хочешь выбрать кухонные занавески.
— Нет у меня этого взгляда! — заорала я. — А если и есть, то не для твоих кухонных занавесок!
Морелли припечатал меня спиной к холодильнику.
— А еще как ты заставляешь биться мое сердце, когда вот так возбуждаешься.
Он наклонился и поцеловал меня в ушко.
— А эти волосы… Я люблю эти волосы.
Он снова поцеловал меня.
— Опасные волосы, милашка.
Черт возьми.
Его руки уже сжимали мою талию, а колено раздвигало ноги.
— Опасное тело.
Его губы скользили по моему рту.
— Опасные губы.
Предполагалось, что такого не случится. У меня так было решено.
— Послушай, Морелли, я признательна за сэндвичи и все такое, но…
— Заткнись, Стефани.
А потом он поцеловал меня. Его язык коснулся моего, и я подумала: ладно, какого черта, может быть, я и опасна. Возможно, не такая уж плохая идея все это. В конце концов, было времечко, когда я ничего так не хотела больше, как оргазм «от Морелли». Ладно, считаем, что это мой шанс. Нельзя утверждать, что мы незнакомцы. И нельзя сказать, что я этого не заслужила.
— Наверно, стоит пойти в спальню, — заметила я. Подальше от острых ножей на случай, если что-то пойдет не так, и у меня возникнет соблазн его зарезать.
На Морелли были джинсы с темно-синей футболкой. Под футболкой он носил пейджер и.38-ой. Он отстегнул пейджер и положил на холодильник. Потом задвинул на двери засов, и сбросил башмаки на пол в прихожей.
