Меня вдруг охватила радость, что это не я валяюсь мертвым в этой яме, в этом потерянном месте, будучи расчлененным на две неравные части. В то же время я видел, что передо мной лежит человек, которого я когда-то называл своим другом, и с которым мы частенько вместе напивались. Мне это показалось очень интересным и даже забавным.
Я засмеялся, громко и дико, не в силах прекратить поток хрипящих звуков, которые разносились из моего горла в стороны и вверх, отражаясь обратно от низких грозовых туч. Я расставил руки широко в стороны, повинуясь скорее инстинкту, чем осознанному желанию, все еще продолжая сжимать в правой руке Ордогот. Что-то происходило в окружающей природе. Какие-то силы пришли в движение и сжали пространство в тугой комок, все увеличивая и увеличивая давление.
— Ву-укви-ин! — закричал я. — Ву-укви-ин!!
Я не знаю, сколько времени я так стоял, то выкрикивая нелепые безсвязные слова во вдруг хлынувший ливень, то дико смеясь, подставляя лицо дождю и яростным раскатам грома. Потоки воды окатывали меня с головы до ног, а небо с оглушительным грохотом беспрерывно разрывали длинные извилистые молнии. Мне хотелось, чтобы все молнии попадали в меня, так как я поглощал их энергию, а впрочем, мне было все равно. Мой разум был затуманен непонятной и неизмеримо чудовищной посторонней силой. Он был потушен как свеча и спрятан куда-то глубоко, а может быть наоборот, отделился от тела и улетучился подобно слабому аромату духов, освободив место оглушающему шквалу эмоций — всем сразу, захлестывающим через край.
Меч выпал из моих ослабевших рук и со звоном упал на камни. Я стоял так некоторое время, ничего не соображая, пытаясь совладать с собой. Голова закружилась, и я рухнул лицом в мох.
Колодец моей души был опустошен. В моем воспаленном мозгу не было места мысли. Ветер быстро уносил последние остатки туч, вокруг все было мокрым от дождя, а в воздухе пахло озоном. Волосы на моей голове наэлекризовались и тихо потрескивали.
Прямо перед моими глазами маленький продолговатый жук чистил мохнатыми лапками членистое бирюзовое тельце. Он посмотрел на меня в упор, и мне показалось, что в его взгляде сквозила укоризна за мое непрошенное вторжение в его владения. Почистившись, он развернулся и побрел по пушистому мху прочь, уступив таким образом мне свою территорию.
Я с трудом привстал и оглянулся вокруг. Тело Томаса исчезло. Не осталось даже следов крови на камнях и мху. Я не увидел ничего, что подтверждало бы недавнее присутствие Томаса. Наверно кровь смыло водой, а мох распрямился от дождя, — подумал я.
