Я умирала.
Кто носит униформу, кроме военных, пожарных, воспитанников пансионов и судебных исполнителей? Все эти люди сведены к единственной функции.
Директор по персоналу, несмотря на мое сопротивление, хотела, чтобы мое «я» истаяло в теле продавщицы бутика Шанель, она хотела уничтожить мою индивидуальность, мою свободную волю.
Неудивительно, что моя эпидерма взбунтовалась: они называют это аллергией, в общем я так и думала, еще не расслышав куда более сложные слова, произнесенные врачом над изголовьем скромной служащей.
Все случилось примерно в пятнадцать тридцать, в час, когда элегантные дамы выходят из «Релэ», «Стреза», из бара «Ритц»; прямо в центре бутика я грохнулась в обморок на ковер с эмблемой Коко.
Мои коллеги в своих креповых бежево-розовых блузках столпились вокруг меня, несмотря на то, что я знаками отчаянно пыталась призвать их отойти. И вот тогда в надежде оживить стиснутое удушьем тело мой взгляд уперся в новые светло-желтые твинсеты, выставленные в витрине в продуманном беспорядке.
Тут подоспела мадам Ламарк, и узел продавщиц распался. Слегка вскрикнув, она расстегнула воротничок моей блузки и склонилась ко мне, пытаясь расслышать, что я говорю. К своему громадному изумлению, она обнаружила, что я детально описываю новую модель Шанель, которую декоратор разместил в витрине на ковре из пластиковых маргариток.
Речь шла о желтом костюме: жакет из буклированной шерсти с коротким рукавом и юбка-годе из органзы. Запястья манекена были унизаны браслетами, копировавшими тот, что некогда сотворила великая Мадемуазель, а с шеи свисали цепочки, увенчанные византийским крестом с эмалевыми вставками, рубиновыми, зелеными, цвета морской волны. Ансамбль дополняли босоножки с верхом из той же ткани, что и жакет. Просто чудо, сокровище. И, невзирая на физические страдания, я улыбалась со дна своего бреда, радуясь, что от меня не ускользнула ни одна деталь.
Подоспевший доктор Ратавель приклеился ухом к моей груди. Он расслышал тот же монолог, что и директриса. Поцарапанный диск заедало, мысли тоже.
Ученый муж возвестил: «Шизофренический психоз, диссоциативный и непроизвольный». Сердечная аритмия и слюнные выделения из сублингвальных гланд в ротовую полость подтверждали его диагноз.
– Поводом послужило состояние недостаточности, – сказал он, – опасное лишение, отсюда яркое проявление синдрома отнятия от груди. Нужно немедленно снять с нее одежду, достать из витрины желтый костюм, о котором она все время твердит, и надеть на нее, и все эти побрякушки тоже.
