Глава девятая
ВРАССУН В БЕДЛАМЕ
Лондон. Декабрь 1841 года
Врассун-патриарх знаком велел надзирательнице забрать от него сумасшедшую красавицу.
— Помягче, помягче, — ворковал он, когда матрона обняла девушку за плечи и повела через комнату.
Душевнобольная вырвалась, подбежала к Элиазару и повисла у него на руке.
— Потанцуешь со мной?
— Конечно. Конечно, я потанцую с тобой, — сказал он, отрывая ее лишенные ногтей пальцы от своего рукава и разворачивая девушку лицом к надзирательнице.
— Будьте с ней поделикатнее. Она не опасна.
Надсмотрщица, пропустив его слова, мимо ушей, грубо дернула несчастную за предплечье. Подошли два дюжих санитара и затянули ремни смирительной рубашки.
Врассун отвернулся. Ему хотелось вымыть руки, но не сейчас, когда она смотрела на него. Хотя бы это он мог для нее сделать.
— Зачем вообще доставлять себе хлопоты, навещая ее? — сказал, его элегантный сын Ари, для которого женщина была всего лишь сошедшей с ума старшей кузиной.
«Потому что она мое сердце», — хотелось ответить Элиазару, но он не сделал этого и, повернувшись к сыну, сказал:
— Не смей вмешиваться в мои личные дела!
— У меня нет выбора, отец.
— Интересно почему? И с какой стати ты здесь?
— Появились новости. Такие новости, которые не могли ждать твоего возвращения в офис.
Врассун приподнял кустистую бровь. Сын жестом позвал его за собой.
Несколько минут спустя они расположились в роскошной семейной карете. Напротив Врассунов сидели двое помощников-китаистов.
— Они имели полномочия от правительства на подобные действия? — спросил требовательным тоном патриарх.
— Да, сэр, им было предоставлено право установить блокаду Янцзы, если они сочтут это необходимым, — ответил старший китаист, — чтобы ни один корабль не смог войти в русло реки. А на самой реке они могут задерживать, грабить и сжигать любые встретившиеся им корабли.
— Они дураки, отец, — произнес Ари.
Элиазар Врассун смотрел в окно кареты, обдумывая услышанное. Люди, возглавлявшие британский экспедиционный корпус, стремились к обогащению и в этом мало чем отличались от него самого. Он протянул руку и открыл защелку оконной рамы. Окно распахнулось наружу. Карету наполнило лондонское зловоние.
— Там начнется голод? — наконец спросил он.
— Непременно, — ответил младший китаист.
— Последуют массовые голодные смерти? — поинтересовался Врассун.
