Чуло снова ухмыляется, как сделал бы в такой ситуации каждый уважающий себя сутенер.
– Я ищу одну милашку, Моникиту, с которой мы столкнулись на диско, – говорит он, приглаживая свои короткие светлые волосы.
– Зачем?
– Нам с ней надо одно дельце закруглить. – Кэмел стреляет плевком в сторону моря. – Мне сказали, она – твоя подружка и ты знаешь, где она живет.
– Я тоже ее ищу и не знаю, куда она подевалась.
– Жаль. Если б ты помогла мне ее найти, я бы уважил тебя подарочком.
Кэмел расстегивает пуговицу на рубашке. Ты видишь там белый пакетик, прижатый поясом к телу.
– Что это? – спрашиваешь.
– То, что ты любишь, да не имеешь. – Кэмел выдерживает паузу, ухмыляясь. – Травка первый сорт, только что из Колумбии, из Баракоа. Дружки мне привезли.
«Ох ты, моя марихуана, травка моя золотая», – думаешь ты, ибо давно и страстно ищешь дурман, уносящий тебя далеко-далеко, до самого солнца, через моря, до Тибета, где обретаются Ханс, дельфины и счастье.
– Дай мне, – по-детски молишь ты.
– Как не дать. Дам, – ласково отвечает Кэмел, – но на двух условиях.
– Каких?
– Во-первых, ты будешь доброй и хорошей с моим другом Батоном. Высосешь его до капли…
Заслышав свое имя, Батон приближается. Ты оцениваешь его взглядом. Он высок, здоров и страшен, как Франкенштейн. Его лицо рассекает – от косого глаза до толстых губ – лиловый шрам. Батоном его прозвали, как говорят, потому, что его мужской инструментарий не помещается в пакет для хлеба. Занимается он тем, что сбывает туристам пачки табака, сворованные на фабриках. Он растягивает рот в улыбке и похотливо щурится, глядя на тебя. Ты снова его обозреваешь.
«Ну и кобель», – говоришь ты про себя.
– …а когда оближешь его досуха и сможешь слово вымолвить, сообщишь мне, где находится Моника. – Кэмел, застегнув пуговицу на рубашке, ждет твоего ответа.
Тебе ох как нужна травка. Просто жить не можешь без нее. С этим Батоном можно быстро управиться. В таких делах ты мастерица и можешь быстрехонько, за несколько минут довести любого мужчину до кондиции. Только бы не захлебнуться… Но ты уверена, что выдержишь, справишься, как ранее справилась с тем двухметровым верзилой из Рейкьявика. Но что делать с Моникой?
Кэмел снова показывает тебе белый пакетик.
– Пошел ты!.. – кричишь ты ему в лицо.
Это совсем другой день, но он как две капли воды похож на вчерашний, на те, что так медленно идут в Гаване, не изменяясь и повторяясь, будто бы день нынешний уже был полгода назад и словно ничего нового не произошло, хотя в действительности все же что-то происходит, случаются всякие события и неожиданности. Для Моники этот день будет иметь важное значение.
