В том же 1923 году в Мюнхене провалился «пивной путч» 34-летнего немецкого политика австрийского происхождения Адольфа Гитлера.
Шли годы…
Укреплялись и расширялись советско-германские связи, хотя случались здесь и провалы по вине обеих сторон.
Укреплялось — хотя тоже не без провалов — и влияние партии Гитлера — Национал-социалистской рабочей партии Германии (НСДАП).
И еще никто — и сам Гитлер тоже — не знал тогда, что судьба этого резко выпирающего из числа других политических лидеров человека окажется тесно связанной с историческими судьбами и Германии, и России.
Но то, что Германия и Россия связаны тесно и должны быть связаны тесно, было в 20-е годы понятно любому умному русскому и любому умному немцу.
Граф Ульрих фон Брокдорф-Ранцау, германский посол в России, ставший им в 1922 году после заключения Рапалльского договора, осенью 1928 года умирал.
После его смерти Эрнст фон Брокдорф-Ранцау, брат-близнец покойного, писал Чичерину: «Мой брат… призвал меня к своему ложу и просил сообщить Вам, народный комиссар, что… его последняя и твердая надежда — это надежда, что немецкий и русский народы могут совместно достичь желанной для них цели».
А 14 января 1929 года Председатель Совета народных комиссаров СССР Алексей Иванович Рыков беседовал с новым послом Германии в СССР Гербертом фон Дирксеном.
Дирксен приехал в Москву неделю назад, уже был принят Калининым, а теперь, встретившись с советским премьером, говорил ему:
— Я вижу свою задачу в укреплении советско-германских отношений и прошу в случае особой надобности, по отдельным важнейшим вопросам, обращаться лично к вам, господин председатель…
— Вы можете обращаться ко мне тогда, когда будете считать это необходимым, господин посол, — тут же заверил его Рыков. — Германия для нас страна специфическая уже в силу исторических причин. И поэтому наше сближение неизбежно, особенно в условиях действия Версальской системы…
Дирксен понимающе кивнул:
— Да… Не успев обжиться в вашей столице, я уже был вовлечен в мероприятия Германской инженерной недели. И на приеме в нашем посольстве мы с господином Микояном как раз говорили об этом.
— Вот-вот, — подхватил Рыков. — Высокий уровень технической культуры Германии побуждает нас на нынешнем этапе нашего развития относиться с особым интересом к взаимоотношениям с вами. Причем экономика обуславливает и соответствующую политику.
— Что же, господин председатель, я уверен, что возможно дальнейшее и политическое наше сближение.
