— Адмирал, — передразнил меня Грабов, — ты же знаешь его трепетное отношение к тебе!
— Не преувеличивай, — мотнула я головой, чувствуя, как лицо заливает краской.
— Я преуменьшаю, — хмыкнул Витя. — Адмирал личным приказом запретил занимать или передавать кому бы то ни было твою каюту. Генерал возражал, адмирал настаивал. Некоторые несознательные элементы даже ставки делали.
— Сколько взял?
— Сто пятьдесят кредов, — с законной гордостью оскалился он, мне оставалось только фыркнуть.
Прощаясь с Грабовым пообещала, что на днях загляну и мы поговорим обо всем более обстоятельно. Остается надеяться, что Витя не ошибся и моя каюта действительно осталась за мной, иначе действительно будет некуда податься. Войдя в лифт, я секунду помедлила, прежде чем нажать на кнопку нужного уровня.
— Ах, мы куда? — подал голос Зак.
— Домой.
— Давай улетим отсюда, а? Мне здесь не нравиться. Я здесь ничего не слышу.
— Зак, потерпи, пожалуйста, совсем немного, хорошо? Ты же слышал, что Грабов сказал. Нужно немного подождать, пока все уляжется, да и мне войти в норму не помешает. Как только я почувствую себя лучше, мы сразу же улетим отсюда к чертовой матери. Поверь мне, у меня тоже здесь задерживаться рвения нет.
Двери лифта разъехались, открывая до боли знакомый коридор. Смешно сказать, но сделать первый шаг было неимоверно трудно. Я лучше посидела бы лишний месяц в уяратском плену на дне сырой глиняной ямы, в компании военнопленных и дамы, шляющейся с косой наперевес с которой приходилось вести сложные споры в надежде выторговать лишнюю жизнь. Да, пожалуй лучше плен, чем встреча со своими собственными призраками. Вроде и вреда-то причинить не могут, но и развлекать их особого желания не имеется. Ну, ладно, к черту!..
Шаг и еще. Где раз там и два. Дверь каюты. Ладонь на ключ. И сердце замерло где-то на середине удара, даже не надеясь, что откроется. И получилось! Чуть слышный щелчок и дверь приветливо отошла от косяка. Что ж, живем! Отдельная крыша над головой имеется, а остальное перебедуем.
В малюсенькой прихожей автоматически зажегся свет приветствуя блудную хозяйку. Зак огляделся недовольно морща нос. Ему здесь не нравилось. Впрочем, мальчишку можно понять — мы находились в глубоком космосе и он, привыкший каким-то потусторонним чутьем слышать дыхание и скрытую от остальных людей жизнь планеты, чувствовал себя не в своей тарелке. Могу себе представить, как он перепугался очнувшись на станции и ничего такого не почувствовав. Это как внезапно и по непонятной причине наступившая глухота у обычного человека. Но, что поделаешь, придется мальчишке с этим примириться, пока мы вынуждены из-за моего состояния находиться здесь.
