— Правда?
— Правда, — улыбнулась Лорел.
— Класс! — Дэвид посмотрел на запасный выход в конце коридора. — Лучше пойдем здесь, так ближе.
Они прошли по людному коридору и выбрались на свежий сентябрьский воздух.
Солнце безуспешно пыталось развеять влажный туман; легкий ветерок принес с запада соленый запах океана, и Лорел с удовольствием вдохнула осеннюю прохладу, когда они с Дэвидом попали в тихий район примерно в полумиле от дома Лорел.
— Так ты живешь с мамой? — спросила она.
— Да. Отец ушел от нас, когда мне было девять. Мама доучилась и приехала сюда.
— А кем она работает?
— Фармацевтом в местной аптеке.
— О… Забавное совпадение, — проронила Лорел.
— Почему?
— Моя мама — натуропат.
— А это кто?
— Она делает все лекарства из трав. Сама кое-что выращивает. Я в жизни ни одной таблетки не выпила, у нас даже аспирина нет.
Дэвид воззрился на нее.
— Да ладно?!
— Ага.
— Моя мама будет в шоке. У нее от любой напасти таблетка найдется.
— А моя считает, что врачи нас убивают.
— Мне кажется, нашим мамам есть чему поучиться друг у друга.
Лорел рассмеялась.
— Пожалуй!
— То есть твоя мама ни разу не ходила к врачу?
— Ни разу.
— И тебя рожала дома?
— Меня удочерили.
— Вот как? — Дэвид помолчал. — Ты знаешь своих настоящих родителей?
— Нет, — усмехнулась Лорел.
— А что смешного?
Она прикусила губу.
— Обещаешь не смеяться?
Дэвид театрально поднял руку.
— Клянусь!
— Меня подбросили в корзинке.
— Да ладно! Ты прикалываешься…
Лорел приподняла брови.
Дэвид охнул.
— Что, правда?!
Она кивнула.
— Да, я подкидыш. Когда родители нашли меня на крыльце, мне было уже года три. Мама говорит, я пиналась и хотела выбраться из корзины.
— Так ты умела разговаривать?
— Да. У меня был смешной акцент, который продержался около года.
— Ничего себе… И откуда ты родом?
— Я знала только свое имя, больше ничего. Даже не помнила, что со мной случилось.
— Первый раз такое слышу.
— Ты не представляешь, сколько родителям пришлось биться с законом. Они хотели удочерить меня и для этого наняли частного сыщика — ну, чтобы он выяснил, кто моя настоящая мать и все такое. Потребовалось почти два года.
— Ты жила в приюте?
— Нет. Судья пошел родителям навстречу и разрешил мне жить с ними. Раз в неделю к нам приходил социальный работник, и до семи лет меня нельзя было вывозить из штата.
— Удивительно. А тебе не хочется узнать, откуда ты?
— Раньше хотелось. Но что толку мучить себя вопросами, на которые нет ответов?
— А если бы ты могла узнать, кто твоя настоящая мама, ты бы узнала?
