— Хорошие цветы у тебя. Это гиацинт?
— Гиацинт.
— Их поливать надо.
— Слушаю-с, ваше благородие.
Зяка подошел к окну, заложил руки за согбенную скорбью спину и прошептал:
— Вот и тучи набегают. А там, гляди, и дождь.
Постояв так в глубоком раздумье минуты три, он неожиданно повернулся к хозяину и спросил его, волнуясь, заикаясь и дрожа:
— За что ты меня не любишь?
— Я тебя не люблю? С чего ты это взял, чудак?
— Ну, ты мной недоволен… Признайся, ведь, правда?
— Что ты! Чем я могу быть недоволен?
— Ты как-то странно меня встретил. Обыкновенно, ты встречал меня ласково, шутливо: «А-а, старый пират Зяка приплыл!..» А сегодня ты почему-то просто спросил: «С чем пожаловал?».
— Вот ослятина! Стану я следить за собой — назвал я тебя пиратом или нет! Если ты, брать, будешь к таким пустякам придираться, так ведь с тобой никому житья не станет!
— Другими словами, ты просто хочешь сказать, что я неприятный человек…
— Бог с тобой! Ты так же приятен, как летом холодный лимонад!
— Это ирония?
— Правда! Сущая правда в трех частях с эпилогом.
— Что ты этим хочешь сказать?
— Чем?
— Вот этим… Эпилогом. Не хочешь ли ты намекнуть, что для нашей дружбы требуется уже эпилог?
— Зяка, отстань, старая ты, рассохшаяся бочка. У тебя, кажется, начинается мания преследования!
— Хорошая мания преследования! Третьего дня, когда мы встретились на Московской, ты еле поздоровался со мной, a когда я хотел тебе рассказать о своей размолвке с Утюговым — ты просто убежал…
— Зяка! Да пойми же ты, что я шел с дамой! Ты мог целый час рассказывать свои истории и инциденты с Утюговым — не мог же я заставлять свою даму ждать меня!
— Ну, да… А познакомить даму с Зякиным — это нам не пришло в голову? Зякин недостоин дамского общества? Он груб, тяжел, невоспитан…
— Да изволь, познакомлю тебя хоть завтра. Сделай одолжение!
— Значит, ты хочешь уверить меня, что ничего против меня не имеешь?
— Да постой… Разве ты сделал что-нибудь такое, что заставило бы меня относиться к тебе враждебно?
— Вот! Я именно и хотел спросить тебя: что я такое сделал, что ты относишься ко мне враждебно?
— Да я не отношусь к тебе враждебно! Вот характерец!
— Не относишься? Ну? А я заметил, что у тебя по отношению ко мне какая-то злобная ирония. Я, ведь, например, давеча просто, по-дружески посоветовал тебе: «поливай цветы почаще…» К чему же это ироническое насмешливое: «слушаю-с, ваше благородие!»? Обидно. Оскорбительно!
— С чего ты взял, помилуй! Просто пришло в голову и ответил шутливо. Если с тобой нельзя даже пошутить — ты скажи прямо!
