- Господин наказной атаман! - кричали ему от столов.- Подойдите... Покорнейше просим!
И он подходил.
- Господа офицеры! - вздергивал вверх словами, и новообращенные сотники, подъесаулы и хорунжие тянулись, признавая игру. Было мало денег, было дорогое вино, было много слов и много знакомых, и всем нравились строчки давних казачьих. Как комары, толклись разговоры о том, как помыслить немыслимое, и еще больше нравились слова донских старинных.
Не для меня весна придет,
Не для меня Дон разольется.
Не для меня - я никогда не видел его ни в разлившейся вольной стихии, ни в тихом подледном сне,- он один раз показался мне, когда поезд прогромыхал по мосту в Ростове и внизу масляно колыхалась затравленная вода.
Не жил тем, что было, не хотел жить - а что было? Детство и юность - и все богатство, а потом сотни книжек, чистая бумага, беспутство; не потому так жил, что ускользал от праведности, а потому, что пути не знал, не познал. А кто его знает, скажи?
Сидел за последним столом в аудитории, кривил рот, подгонял дни к дорогому будущему, когда напишется лучшее, проживется - праведное и войсковая походная будет доведена до конца.
А может, праведности и нет?
Так шло - ползло и летело, просыпалось и засыпало - с каждой осенью все трудней, тело отдыхать не успевало, будто во времени где-то была пробита дыра и жизнь утекала через отверстие. Так жилось - проживалось, пелось пропивалось, так заканчивалось - обрывалось. Слова не унеживали и не утешали.
Жизнь проходит? У всех проходит. Неправильно проходит? А у кого правильно?
Мутнела и зацветала вода в Неве и в каналах, уменьшалось небо, придавленное окраинами, голова не поднималась от земли, сердце не хотело идти в церковь. Музыка не радовала, песни не пелись. В фильме про царя и царицу смотрел на бравый проход атаманского полка и забывал сказать себе, что односумы деда идут.
После фильмы долго стоял у решетки детского дома, представив себя в неволе. С той стороны загородки молодая нянька по очереди давала палец детишкам и каждый ходил вкруг песочницы, где валялись зеленые кони. Одному неудалому казачонку не достало времени для похода - он заплакал и не мог успокоиться. И тогда нянька запоздало повела его одного по кругу, и он пошел в счастливых слезах.
Когда дети скрылись в дверях, атаман подал кому-то невидимому руку. "Любить... значит постоянно говорить другому - ты никогда не умрешь",- под случай вспомнил из книжки и двинул вкруг песочницы, косясь на окна.
