Но до этого в тот морозный декабрьский день было еще очень далеко.
Медленно полз наш товарно-пассажирский поезд на Дальний Восток. Ехали мы в общем вагоне, на плацкартный не хватило денег. Проводники топили печь от случая к случаю. На каждой остановке — а их было множество — люди с ведрами и чайниками бегали за кипятком, мужики согревались самогоном. Кто-то играл в карты, кто-то в лото. Так и коротали время. Как только стекла в окнах оттаивали, каждый из нас старался пробраться поближе, чтобы разглядеть новые места. Мы уже проехали бесконечные вятские леса, Свердловск, Новосибирск, Красноярск. С каждым днем становилось все холоднее, мороз крепчал. Минован Иркутск, поезд долго стоял на станции Слюдянка. Пассажиры вышли из вагонов. Все любовались величественной гладью зимнего Байкала. Лед в Байкале был хрустальной прозрачности и отсвечивал нежной голубизной. Вокруг огромного, покрытого льдом озера высились угрюмые, запорошенные снегом лесистые скалы.
Но вот остались позади Улан-Удэ, Чита, Могоча, какая-то станция со странным названием Ерофей Павлович, Сковородино, Невер, Бочкирово, и, наконец, наш медленный поезд подошел к долгожданной Завитой. Отец с братом встречали нас. Быстро выгрузили все наши узлы, корзины, ящики, мешки. Пуще всего мы с Ростиславом оберегали Пушкина и Лермонтова.
И 1930 году Завитая представляла собой небольшой поселок, районный центр, окруженный тайгой. В поселке были две школы — железнодорожная и поселковая, сельскохозяйственный рабфак и примыкавший к станции клуб. Все дома в Завитой были деревянные.
Людей на Дальнем Востоке было в ту пору мало, каждый человек ценился, как говорится, на вес золота, и потому вскоре удалось устроиться на учительскую работу и матери, и мне. Братья и сестра стали учиться на рабфаке, Ростислав — на старшем курсе, а Евгений и Ангелина — на первом. Вся наша семья поселилась в домишке рядом с рабфаком…
На Дальнем Востоке мы прожили три года. За это время многое довелось повидать, и я до сих пор преклоняюсь перед замечательным краем с его величественной природой, обширностью, прекрасными людьми. Вскоре после приезда у меня завязалась дружба с товарищами по работе, заядлыми охотниками. Мы часто уезжали в тайгу, бродили но сопкам и падям, стреляя коз, тетеревов, фазанов. В одну из зим нас, группу молодых работников, вызвал председатель райисполкома и предложил выехать в командировку для описания таежных стойбищ, переписи населения и составления карт нашего пути. Нам дали пару саней, лошадей, продукты. Ехать пришлось по льду реки Бурея более пятисот километров. Нас было шесть человек: четверо парней и две девушки — комсомолки Ася Алешина и Ната Панина. Одеты мы были тепло, в оленьи дохи и унты. Мороз в ту зиму доходил до сорока градусов, но ветра не было, и светило солнце
