— Видѣлъ ли ты Корнелію?
— Да.
— И что же?
— Она и сегодня, какъ была вчера, и если хочешь, какъ всегда, нѣма, холодна, непостижима. Она сидитъ у постели больного Эдгара, который каждую минуту спрашивалъ, когда папа вернется. Она имѣетъ теперь хорошій случай видѣть другую сторону медали.
— Спрашивала ли она обо мнѣ?
— Одинъ разъ и затѣмъ никогда.
Свенъ нетерпѣлило метался по постели и застоналъ отъ физической и душевной боли, его терзавшей.
— Когда мнѣ можно будетъ оставить эту проклятую постель? ворчалъ онъ, вытащивъ изъ-подъ одѣяла исхудалую бѣлую руку.
— Зачѣмъ?
— Какой странный вопросъ! Затѣмъ, чтобъ къ ней идти.
— Насколько я понимаю ее, она сама пришла бы къ тебѣ, еслибъ желала тебя видѣть.
— Хотя бы по-крайней-мѣрѣ написать къ ней!
— Насколько я знаю ее, она давно сама бы написала тебѣ, еслибъ имѣла, что сообщить.
— Ты невыносимъ! сказалъ Свенъ нетерпѣливо, и повернулся на другую сторону.
Бенно чувствовалъ глубочайшее состраданіе къ своему несчастному товарищу, насколько способна была его живая натура къ такой чувствительности. Но онъ самъ никогда не бывалъ и въ приблизительно-подобномъ состояніи душевномъ, а еслибъ даже онъ вполнѣ сочувствовалъ ему, то все же счастье его друга такъ близко лежало у него на сердцѣ, что онъ не могъ уклониться отъ желанія вылечить его отъ этой окаянной страсти, даже еслибъ пришлось употребить для того жестокія средства.
«Ему уступать, значитъ только усиливать его безуміе», думалъ онъ про-себя, когда Свенъ съ двойной чувствительностью больного и душевно страдающаго отъ несчастной любви, или отвѣчалъ упорнымъ молчаніемъ на всѣ его краснорѣчивыя убѣжденія противъ безумія такой страсти, или называлъ его безчувственнымъ, пошлымъ варваромъ.
Удивительно было, что смерть Дургама не произвела вначалѣ особеннаго впечатлѣнія на душу Свена, что служило новымъ доказательствомъ для Бенно, какъ исключительно душой его овладѣло только одно чувство.
— Чего же ты хочешь? Это была дуэль чрезъ платокъ, говорилъ Свенъ: — если я остался живъ, такъ это конечно не его вина. «Я потерялъ ее», были его послѣднія слова: «но и вы не должны владѣть ею.» Думаю, что это довольно ясно.
— Но, Свенъ, что съ тобою? или ты совсѣмъ Бога забылъ? воскликнулъ Бенно: — ты такъ говоришь, какъ-будто жизнь человѣка стоитъ не дороже воробья! Если даже положимъ такъ и было, то развѣ у васъ были одинаковыя ставки? Развѣ ты такъ же много терялъ, какъ и онъ? И разставаясь съ жизнью, развѣ ты въ то же же время разставался съ своими любимыми дѣтями? А я говорю тебѣ, Дургамъ нѣжно любилъ своихъ дѣтей.
