Когда фон-Тиссовъ мало-по-малу и почти безсознательно отдалялся отъ жены, неспособный оцѣнить ея достоинствъ, тогда онъ предоставилъ ей полное вознагражденіе въ младшемъ сынѣ своемъ Свенѣ, хотя самъ того не зналъ и не желалъ. Оба старшіе брата Свена были душою и тѣломъ родными сыновьями своего отца, предпочитая конюшню гостиной, поле и лѣсъ саду. По природѣ они были отчаянными охотниками, съ равномѣрной наклонностью къ добру и злу. Очевидно было, что судьба ихъ вполнѣ зависѣла отъ условныхъ обстоятельствъ, въ которыя они попадали.
Свенъ былъ истиннымъ сыномъ своей матери. Подобно братьямъ, онъ былъ высокаго роста и имѣлъ крѣпкое тѣлосложеніе; но этимъ ограничивалось его сходство съ отцомъ. Унаслѣдовавъ отъ матери нѣжную душу, онъ привязался къ ней съ неодолимою силой. На землѣ, быть можетъ, нѣтъ другихъ отношеній, въ которыхъ было бы больше тихаго блаженства, доступнаго человѣческому сознанію, какъ отношенія между благородною матерью и достойнымъ сыномъ. Свенъ сталъ обожать свою мать, какъ только научился себя понимать. Когда мать бывала больна, Свенъ, будучи еще маленькимъ мальчикомъ, оставался у ея постели какъ прикованный, по цѣлымъ часамъ и по цѣлымъ днямъ ухажиживая за нею, оказывая всевозможный маленькія услуги, что доставляло ему гораздо больше удовольствія, чѣмъ веселыя игры съ товарищами. Эта любовь къ матери увеличивалась по мѣрі того, какъ онъ становился старше и умнѣе, по мѣрѣ того, какъ онъ научался цѣнить свою мать по достоинству. Но еслибъ эта любовь потребовала вознагражденія — чего никогда не было — величайшая награда для него состояла бы въ взаимной любви достойнѣйшей женщины, въ безграничномъ довѣріи, которое она ему оказывала, въ неусыпномъ попеченіи, съ которымъ она наблюдала за развитіемъ его превосходныхъ способностей. Для неопытной юности нѣтъ лучшаго наставника, какъ тотъ человѣкъ, который самъ въ своей молодости носилъ дурацкій колпакъ и имѣлъ настолько ума, чтобъ сбросить его, пока еще не слишкомъ было поздно. Въ этомъ случаѣ, какъ и во всѣхъ другихъ, только опытность дѣлаетъ мастера, и потому нѣтъ ничего смѣшнѣе, какъ видѣть юношей, еще почти полумальчиковъ, беру щихъ на себя обязанность воспитателей, и руководителей молодежи, къ которой они сами еще принадлежатъ. Воспитатель юноши Телемака не юноша, но старикъ, и у Ахилла другомъ Патроклъ, а наставникомъ Хиронъ. Изъ этого выходитъ, что госпожа фон-Тиссовъ была превосходною воспитательницей, и когда она описывала опасности, которымъ пылкая юность легко поддается, и радости старости, когда буря страстей улеглась и свѣтило умственной жизни тихо и животворно озаряетъ невозмутимое спокойствіе души — тогда даже божественный Платонъ не могъ бы лучше и убѣдительнѣе говорить.
