Насталъ вечеръ. По всѣмъ горамъ бродили, отыскивая новыя прекрасныя мѣста; построили мостъ чрезъ ручей; пропустили мимо себя процесію; набили себѣ карманы каменьями, растеніями и еще многими достопримечательностями, которыя мало-по-малу опять выбросили — сказать короче, всѣ веселились какъ умѣли; въ концѣ концовъ поужинали подъ тѣнью деревъ на площадкѣ предъ гостинницею и рѣшили съ развалинъ полюбоваться заходящимъ солнцемъ. Спѣшить было не для чего, потому что вечеръ былъ дивный и всѣмъ было желательно возвратиться въ городъ на лодкѣ при лунномъ сіяніи.
Когда же спустились наконецъ на берегъ, чтобъ садиться въ лодку, оказалось, что такое многочисленное общество не могло усѣсться въ одну лодку, и вслѣдствівіе чего пришлось раздѣлиться на двѣ партіи. Это произвело маленькое замѣшательство. Тутъ обнаружились разныя симпатіи и антипатіи, которыя пришлось принять въ уваженіе. Замедлилось переселеніе въ лодку, потому что кто боялся разлучиться съ тѣми, кто пріятны, кто пугался попасть въ лодку съ ненавистными людьми. Къ тому же вышла еще и та бѣда, что въ эту минуту солнце закатилось, а мѣсяцъ еще скрывался за горой, такъ-что стало темно и ошибиться не трудно было, и почти даже неизбѣжно. Смѣялись, шутили, спорили, а никто ни съ мѣста.
Наконецъ Бенно предложилъ для каждой лодки назначить предводителей, которые должны каждый выбирать для себя даму, а дамы въ свою очередь выбирать кавалеровъ, и такъ продолжать, пока все общество распределится по мѣстамъ.
Со смѣхомъ согласились на это предложеніе. Каждый: выбиралъ, что ему болѣе нравилось. Когда дошла очередь до мистрисъ Дургамъ, она назвала Свена.
— Я такъ и думалъ, проворчалъ Бенно съ досадой: — или вѣрнѣе, я никакъ не думалъ, чтобъ они были такъ неосторожны и выбрали другъ друга. Свенъ ни за что бы ни сдѣлалъ этого, но когда эти женщины, свернутъ съ прямого пути, стремятся къ погибели, пока ноги держутъ... Неугодно ли вамъ занять мѣсто у руля, мистрисъ Дургамъ?
— Благодарю, отвѣчала мистрисъ Дургамъ: — я предпочитаю переднее мѣсто. Господинъ фон-Тиссовъ, дайте мнѣ вашу руку, Вотъ такъ! благодарю! — и она усѣлась на носу лодки, гдѣ кромѣ нея могъ помѣститься одинъ еще Свенъ.
— Ну! проворчалъ Бенно: — чего нельзя запретить, то должно допустить, какъ выражается достопочтенная Шмицъ.
Лодка отчалила отъ берега и тихо скользила по волнамъ. Смѣхъ и шутки вдругъ смолкли, какъ-будто страшно стало прерывать этими звуками упоительную красоту ночи. Кому надо было, говорилъ шепотомъ, большинство же предпочитало молча прислушиваться къ всплескамъ волны у кормы и однообразной гармоніи то поднимающихся, то опускающихся веселъ. Изъ-за горъ выплылъ мѣсяцъ и залилъ своимъ серебристымъ свѣтомъ берега и рѣку. Всюду сверкало и сіяло; даже капли, струившіяся съ веселъ, блистали въ сіяніи.
