В населении Серые волки пользовались крайне незначительной поддержкой — но зато почти все старшие армейские, жандармские и офицеры разведки принадлежали к Серым волкам, к ним же принадлежала значительная часть турецкого бизнеса и некоторая часть городского населения. Сам Ататюрк не был серым волком и даже ограничивал в чем-то эту организацию — но не уничтожал, потому что понимал: он не вечен, и после его смерти Турция опять скатится в ислам. Если не будет Серых волков.
Последним Серым волком у власти был друг отца, генерал Кенан Эврен бывший представитель Турции в НАТО, воевавший против большевизма в Корее, командуя турецким контингентом миротворческих сил. Потом он командовал спецотрядом СТК,[12] эскадроном смерти, входящим в общенатовскую систему эскадронов смерти в неустойчивых странах «Гладиатор». Совершив государственный переворот в восьмидесятом — он пришел к власти и приказал повесить премьер-министра страны как собаку. И правильно сделал — а ведь эта собака сделала намного меньше, чем нынешний премьер, посадивший на скамью подсудимых немало достойных людей.
Капитан Гуль был Серым волком, как и его отец, как и его деды, оба.[13] Он очень гордился этим.
— Подойди ближе, Абдалла — полковник сидел на месте тренера у одного из боксерских рингов — ты знаешь этого человека?
На фотокарточке был изображен человек, довольно молодой, капитан где-то его видел — но не помнил где. Однако, длинная окладистая борода сказала ему все, что он хотел о нем знать.
— Кто это?
— Некий Кенеш. Наставляет молодых людей на вредный, очень вредный путь. По нашим данным — является вербовщиком турецкой Хезбаллы.[14] Отвечает за вербовку в университетах, является руководителем так называемого «студенческого профсоюза». Руководителем этого студенческого профсоюза его назначил ректор университета, друг и сподвижник Эрдогана, к которому мы так же присматриваемся. Получается, что этот студенческий профсоюзный деятель разносит заразу и вербует молодых людей в террористическую организацию.
Полковник замолчал. Приказы никогда не отдавались прямо. Долгие годы существования во враждебном окружении, без поддержки со стороны большинства, когда люд относятся со скрытой, то и явной ненавистью, понукаемые из мечетей — превратили турецкое офицерство — единственного европейца в Турции в Голем, в надчеловеческий организм, в разумную социальную сеть. Если бы не это их давно перебили бы. Каждый из них знал, что он должен делать, понимал любого из своих с полуслова и готов был действовать тогда, когда будет нужно — даже не получая приказа.
