Фру Эриксон выглядела совершенно измученной.
— Вообще-то он довольно аккуратен, только вот прибираться не любит.
Форс кивнул.
— Могу я заглянуть в ящики?
— Пожалуйста.
Форс подошел к бюро и выдвинул ящики. Нижнее белье, рубашки, свитера. Ничего примечательного.
Затем он подошел к компьютеру.
— Мне бы хотелось просмотреть электронную почту Хильмера, если это возможно.
Фру Эриксон заколебалась.
— Не знаю… Это же очень личное. Там, наверное, много писем от Эллен.
— Я понимаю.
— Кроме того, у него там стоит пароль. Если не знать пароля, войти в систему невозможно.
Форс кивнул и подошел к окну.
— Хильмер получает почту?
— Обычную?
— Да.
— Получал раньше. На Пасху прислали что-то из шахматного клуба. В последнее время ничего.
— С кем он разговаривает по телефону?
— Ну во-первых, с Эллен, с Даниэлем. Он пользуется телефоном не так часто. В его комнате нет аппарата, приходится разговаривать либо в холле, либо в нашей спальне.
— Как он был одет, когда поехал к Эллен?
Фру Эриксон заколебалась. Не потому, что она не знала, как одет Хильмер, нет. Вопросы Форса пробуждали страх — тягучий, сосущий страх, который появляется всегда, когда пропадает кто-то из близких. Страх, что исчезнувший никогда не вернется.
Собравшись с силами, фру Эриксон рассказала, что Хильмер был в брюках, свитере, куртке и носках с красными полосками.
Форс записал и бросил взгляд в окно. По газону прыгала сорока.
— Благодарю вас, фру Эриксон. Моего коллегу зовут Седерстрем. Он приедет через несколько часов и будет держать вас в курсе. Могу я взять с собой фотографии?
— Пожалуйста. Но я попрошу вас вернуть их.
— Конечно. Спасибо за кофе. Разрешите позвонить?
— Да, пожалуйста, телефон в холле.
— У вас есть номер школы Люгнета?
Фру Эриксон взяла телефонную книгу в светло-голубой велюровой обложке, открыла ее и положила перед Форсом.
Форс набрал номер школы и попросил соединить его с ректором.
- Говорит Форс. Я хотел бы задать вам несколько вопросов. Вы будете на месте через четверть часа?
Свен Хумблеберг заверил, что в течение ближайшего часа будет в своем кабинете. Форс повесил трубку и набрал номер Нильсона.
— Я еду в школу Люгнета. Если Седерстрем обнаружит что-нибудь, пусть немедленно позвонит мне туда.
Форс еще раз поблагодарил фру Эриксон за кофе, забрал фотографии и вышел на улицу. Сев в машину и включив радио, он тронулся с места. На пассажирском сиденье рядом с Форсом лежала фотография Хильмера, и сам Хильмер тоже находился в машине. Он заполонил собой пространство, и Форсу было трудно дышать. По радио передавали Моцарта. В школе Люгнета Форс первым делом направился к ученическим шкафам. На одном из них круглым девчоночьим почерком было написано: «
