Неудивительно, что еще в средней школе я, ученица десятого класса, секретарь бюро ВЛКСМ школы № 21, была принята кандидатом в Коммунистическую партию.
…С самого детства я увлекалась растениями. Любила наблюдать, как прорастает трава, как устроено семечко, как открываются цветочки яблони, образуются плоды. Любила выхаживать — возрождать к жизни какие-либо чахлые, запущенные растения и превращать их в пышно цветущие кусты. Вместе с братом Виктором мы не только устроили цветник-на своем балконе дома водников, но превратили все пустыри вокруг дома в пышные сады. Огромными стали теперь деревья, посаженные нами и нашими школьными друзьями в 1938 году…
Еще тогда, в школьные годы, я любила повторять слова Дж. Свифта, приведенные в своей книге К. А. Тимирязевым: «Тот, кто сумел бы вырастить два колоса там, где прежде рос один, две былинки травы, где росла одна, заслужил бы благодарность всего человечества…»
С не меньшей любовью я относилась в школе и к математике, поэтому долго раздумывала, куда же пойти учиться дальше: на мехмат Саратовского университета или на плодоовощной факультет Саратовского сельскохозяйственного института? Любовь к растениям взяла верх. Создавать новые сорта яблони, причудливые цветы — стало мечтой моей жизни…
Брат Виктор собирался во второй раз попытать счастья при поступлении в аэроклуб. Я уже поступила в институт, решила тоже попытаться поступить в аэроклуб. Испытать полеты — это же так интересно! Не пропали даром занятия Виктора. В 1939 году нас приняли в Саратовский аэроклуб, который был одним из первых в стране, где молодежь обучалась летному и парашютному спорту.
Теоретические занятия в аэроклубе и учебу в Саратовском сельхозинституте мне было сочетать не так уж и трудно. Я даже ухитрялась в то время выполнять и большую общественную работу — была секретарем комсомольского бюро плодоовощного факультета. За отличную учебу мне была присуждена Сталинская стипендия.
Но вот начались полеты, а в институте — учебная практика и экзамены. Приходилось «разрываться на части». На аэродроме, встречая и провожая самолеты товарищей, в машине, в ангаре, при протирке мотора и частей самолета, я старательно повторяла латинские названия семейств, родов и видов растений. Зато, сидя в аудитории института, неожиданно для всех восклицала вслух, увидев в окно свой самолет № 26, который не должен был в это время летать: «А он летит!»
Полеты удавались хорошо, я вылетела самостоятельно одной из первых в своем звене. Познав прелесть самостоятельного полета, я решила посвятить себя авиации.
