Эсэсовцы под Прохоровкой. 1-я дивизия СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер» в бою | страница 38

— Или холодная задница.

— Тоже может быть. В любом случае Ханзи был отличным парнем.

— Почему был, Цыпленок?

— Был, Эрнст! Будто не знаешь, пропал — пропал без вести в Сталинграде — все равно что убит. Или?

— Ты прав. Пропал — это даже хуже, чем убит. Пропал — значит, что родные будут надеяться, надеяться с предательской мыслью, что все напрасно.

По цепи холмов проходила старая немецкая позиция. Местность за ними шла слегка на подъем, была сильно пересеченной, холмистой, с открытыми долинами между лесами и кустарниками. На горизонте была широкая возвышенность.

Навстречу шла группа солдат. Это были саперы. Ханс их окликнул:

— Как там, впереди?

Обершарфюрер скривил покрытое щетиной лицо:

— Сейчас очень хорошо, но перед тем мы всю ночь снимали мины.

— Все прошло хорошо? — Ханс предложил закурить. Щетинистый поблагодарил:

— Работа высокой точности. Никаких потерь. Просто удивительно. Сейчас идем завтракать.

Эрнст и блондин присели рядом с Паулем и Йонгом и навострили уши.

— Кто перед нами?

— Первый полк, — ответил сапер и снова скривил лицо, из-за чего было непонятно, улыбается он или хочет заплакать. — А нас, к сожалению, отправят, наверное, брать укрепления там, наверху.

— Как называются холмы?

— Стрелецкие или как-то так. Там должны быть сильные укрепления. Это — передовая позиция 52-й гвардейской стрелковой дивизии.

— Трудно придется.

— Да уж, приятель. — Щетинистый бросил окурок и махнул своим людям.

— Ладно, держите хвост пистолетом! — крикнул им Ханс вдогонку. И снова сапер своеобразно скривил лицо.

Петер Грефенштайн 2.7., мой сосед по помещению.

В траншеях исходного района еще поблескивали лужи. Солнце припекало. Сверху доносилось глухое гудение. Темные точки, напоминавшие осенний гусиный караван, стали крупнее и отчетливее. Прошла одна волна, за ней появилась вторая, третья, четвертая. Гудение переросло в грохот. Солдаты неотрывно смотрели вверх. Эрнст прервал закуску:

— «Штуки»! Я думал, их у нас больше нет!

Многоголосый вой стал тоньше и пронзительнее.

На холмах земля вздыбилась и полетела гигантскими фонтанами вверх. Пикировала новая волна и снова поднимала фонтаны земли. Вой пикирующих и гудение выходящих из пике самолетов смешались в постоянный непрерывный грохот.

— Бог ты мой!

Они стояли над своими окопами и наблюдали атаку пикирующих бомбардировщиков. Эрнст с недоверием снова и снова качал головой:

— Такого я еще не видел! — Чтобы Блондин его понял, ему пришлось кричать.

— Там камня на камне не останется!