И они понеслись, хохоча, в бешеной пляске.
— Мы забавляемся! — крикнул Бастиану первый мотылёк, чуть не захлебываясь от смеха.
— Но башня обрушится, если вы не перестанете! — кричал Бастиан.
— Этот здесь говорит, — сообщил первый мотылёк остальным, — что башня обрушится.
— Ну и что? — сказал другой. И первый крикнул вниз:
— Ну и что?
Бастиан растерялся и пока подыскивал подходящий ответ, все клоунские мотыльки закружились в хороводе, держа друг друга не за руки, а за что придётся: за ноги, за воротник, иные вверх ногами, и все хохотали, и смотреть на это без смеха было невозможно.
— Но вы не смеете этого делать! — кричал Бастиан, борясь со смехом. — Это работа ахараев!
— Этот там, — снова повернулся первый клоун к компании, — говорит, мы не смеем.
— Мы смеем всё, — закричал другой и кувыркнулся в воздухе, — мы смеем всё, что нам не запрещено. А кто нам что запретит? Ведь мы же озорники!
— Я! — ответил Бастиан.
— Этот там, — сказал первый мотылёк другим, — говорит: я!
— Как это ты? — удивились остальные. — Ты нам ничего не говорил.
— Да не я! — объяснил первый. — Этот там говорит: он.
— Почему этот там говорит «он»? — интересовались другие. — И на кого это он говорит «он»?
— Эй, на кого ты говоришь «он»? — крикнул первый.
— Я сказал не «он», — кричал Бастиан, наполовину сердясь, наполовину смеясь, — я сказал, я запрещаю вам разваливать башню!
— Он запрещает нам, — объяснил первый мотылёк остальным, — разваливать башню.
— Кто? — спросили вновь прибывшие.
— Вон та штучка там, — ответили остальные. И вновь прибывшие сказали:
— А мы не знаем этого там. Кто это такой вообще?
Первый крикнул:
— Эй, ты там! Кто ты такой вообще?
— Я не «эй, ты там»! — теперь уже по-настоящему рассердился Бастиан. — Я Бастиан Балтазар Букс и сделал из вас озорников, чтобы вы больше не страдали и не плакали. Ещё сегодня ночью вы были ахараи. Вы могли бы оказать побольше почтения вашему благодетелю!
Все клоунские мотыльки разом прекратили роиться и плясать. Они повернули взгляды к Бастиану. Воцарилась тишина.
— Что этот там сказал? — прошептал самый дальний мотылёк, но тот, что был с ним рядом, ударил его по шляпе так, что шляпа наехала тому на нос и на уши.
«Тс-с-с!» — зашипели остальные.
— Не мог бы ты ещё раз медленно и отчётливо повторить это? — попросил первый мотылёк подчеркнуто вежливо.
— Я ваш благодетель! — громко сказал Бастиан.
Сразу же после этого рой клоунских мотыльков пришел в бурное оживление, все передавали услышанное друг другу, смешавшись в один клубок и крича в ухо соседу:
