Глава ХVII
ДРАКОН ДЛЯ ГЕРОЯ ХИНРЕКА
Серебряный старец Кверкобад уснул в своём кресле и пропустил лучшее из впечатлений, которое только мог получить за все свои сто семь лет. Много потеряли и те амаргантцы и гости, которые, утомившись от праздника, ушли спать. Лишь немногие остались бодрствовать, и эти немногие стали свидетелями пения, по своей красоте превосходящего всё, что они слышали до сих пор, и всё, что ещё могли услышать.
То было пение Фухура, везучего дракона счастья.
Высоко в ночном небе он кругами летал над Амаргантом и пел своим бронзовым голосом. То была песня без слов, великая и простая мелодия чистого счастья. Кто слышал её, у того раскрывалось сердце.
Атрей и Бастиан стояли на балконе и, сами не заметив как, схватились за руки. Они слушали как зачарованные, боясь разрушить трепетное чувство словами.
Миновали величественные минуты, пение Фухура постепенно стихло, хотя он продолжал кружить по небу, время от времени проплывая тенью мимо луны.
— Разве Фухур не хочет спать? — спросил Бастиан.
— Он уже спит, — тихо ответил Атрей.
— В полете?
— Да. В домах ему тесно.
— Как ты думаешь, он разрешит мне покататься на нём?
— Конечно. Только это не так просто. Надо привыкнуть, — сказал Атрей.
— Я скакал верхом на Граограмане!
Атрей с восхищением посмотрел на Бастиана:
— Я слышал, как ты сказал это ещё герою Хинреку. Но как тебе удалось укротить Цветную Погибель?
— На мне АУРИН, — объяснил Бастиан.
— Ах, вон оно что! — изумился Атрей. — Значит, теперь ТЫ носишь его.
Бастиану показалось, что на мальчишеском лице промелькнуло огорчение, и он тотчас горячо предложил:
— Хочешь, возьми его опять! — и хотел снять цепь.
— Ни в коем случае! — В голосе Атрея прозвучало отчуждение. И он добавил, смягчая его: — Нет, Бастиан, я досыта наносился.
— Как хочешь. А ты видел эту надпись? — Бастиан повернул знак.
— Хоть и видел, но не знаю, что тут написано.
— Как так?
— Мы, зеленокожие, хорошо умеем читать следы, но не буквы. — Атрей пристально разглядывал знак. — И что же тут написано?
— ДЕЛАЙ ЧТО ХОЧЕШЬ. Если бы ты знал, что-нибудь изменилось бы?
— Нет, — сказал Атрей. — Я делал, что хотел.
— Атрей, ты сказал, я выглядел иначе в Волшебном Зеркале?
— Да, совсем иначе. Ты был очень толстый и бледный и одет по-другому.
— Толстый и бледный? — Бастиан недоверчиво улыбнулся. — Но я всегда был таким, как сейчас. Может, зеркало искажало?
— Вряд ли, — Атрей задумчиво поглядел на Бастиана.
— Чем же тогда объяснить, что ты видел меня таким?
