— Я пью несладкий.
Начальник станции поднял на него усталый, молящий взгляд:
— Уезжали бы вы… Вот товарняк днем пойдет — я вас и посажу. Могу с машинистом поговорить, вас в кабину пустят, доедете как…
Он не успел объяснить «как» — дверь стукнула, в кабинет кто-то вошел.
— Ну вот… — прошептал одними губами Петр, вставая. Денис допил чай. Обернулся.
В дверях стоял юноша — тонкий, черноволосый, с нахальными живыми глазами, ярко-красными, будто накрашенными, губами. На нем была черная кожаная куртка с блестящими серебристыми нашивками-заклепками, черные кожаные штаны, обтягивающие жилистые ноги. В опущенной левой руке юноша держал пистолет-пулемет — небрежно, с мальчишеским вызовом.
— Кто такой? — спросил юноша.
— Проезжий, — часто моргая, сказал начальник станции. — С утреннего сошел, в товарном ехал, замерз совсем… В обед уедет.
Юноша молчал, покусывая губы.
— Кто такой? — теперь вопрос Петру задал Денис. — Гей? Начальник станции поперхнулся, замотал головой.
— Значит, просто дурак, — заключил Денис.
Глаза у юноши от обиды стали большими и круглыми. Он ничего не стал говорить, за что Денис мысленно похвалил его, а сразу стал поднимать оружие. Начальник станции нырнул под стол.
Револьвер в руке Дениса выстрелил один только раз. На черной куртке юноши появилась рваная дырочка. Кисло запахло порохом и сладко — чем-то другим.
Юноша скосил вниз глаза. Потом посмотрел на Дениса, обиженно, как ребенок, которому не дали сыграть в интересную игру. И тяжело осел на пол.
— Вы идите, — сказал Денис. — Я тут приберу.
— Что вы наделали… — выползая из-под стола, залепетал начальник станции. — Что же вы наделали… Вы бы спокойно днем уехали…
— Вам самому не надоело так жить? — спокойно спросил Денис.
— Все так живут, всем сейчас плохо…
— Нет, так живут не все, — твердо сказал Денис. — Идите.
Начальник станции по дуге направился к двери, но ботинки юноши — тяжелые, шнурованные армейские ботинки — лежали на самом пороге и ему все равно пришлось перешагнуть тело.
— Это пришлый или уже из ваших, обращенный? — спросил Денис.
Начальник станции остановился, нелепо раскорячившись над телом. Облизнул губы, снял фуражку с малиновым околышком, смял ее в руке.
— Из наших… доктора сын… год как…
— Где его найти?
— Доктора? По улице, — начальник станции махнул рукой так, что сразу стало ясно — улица в городе одна, и тянется она от станции к морю. — Там больничка, на полпути. Амбулатория, конечно, не больничка, только мы ее так называем…
