— Цыц.
Лужица жидкого света выплескивалась с крыльца на обочину дороги. На границе освещенного участка идущий остановился. Видны были только ноги, и то еле-еле.
— Кто тут? — спросил Натан, стараясь говорить спокойно и ровно. Он почувствовал, как подобрался Мёрфи, и ободряюще коснулся кошачьего загривка.
— Меня зовут Хории Садо, — ответил мужчина с едва уловимым акцентом. — Вы позволите подойти поближе?
Натан смолчал. Тем не менее Хории Садо сделал шаг вперед. Он был молод, в поношенной военной форме защитного цвета, болтавшейся на тощих плечах. У Натана чуть не остановилось сердце. Этого человека он видел во сне каждую ночь с той минуты в небе над Соломоновыми островами, когда своими пулями сразил его, юного стрелка с бомбардировщика-торпедоносца.
— Так не бывает, — запинаясь выдавил Натан.
— Говорящих котов тоже, — мягко возразил Мёрфи. Натан вдруг осерчал.
— Чего приперся? — воинственно спросил он. — И чего вырядился?
Садо улыбнулся.
— Хотел, чтобы вы меня узнали. И поняли, что я настроен серьезно.
— Серьезно? Порешить меня явился? Садо рассмеялся.
— К чему трудиться? Вас отделяет от смерти несколько недель, а то и дней. Грядут иные времена. Последние. Смена хозяина. Вот я и спохватился.
Глаза Мёрфи превратились в узенькие щелки, и он грозно заворчал. Натан потрепал его по спине — ну, ну! — и кот затих. Пользуясь вмешательством кота, чтобы собраться с мыслями, Натан разглядывал юношу (тот стоял у подъездной дороги и смотрел на него). Ежели мальчишка и впрямь Сатана, или Князь Тьмы, или антихрист, на кой юн приволокся к Натану? Это чего ж, испытание? Или наказание?
— Чего ты ко мне прицепился, дух? Я убил того паренька в честном бою, на войне. Жалко малого, да ведь война — она война и есть. Либо я его, либо он меня. А с дьяволом я сроду не якшался, слышь ты?
Садо опять улыбнулся.
— Всегда приятно встретить человека твердых убеждений, — негромко заметил он.
— Может, ты знаешь, кто перелезет в другую лодку?
— В общих чертах.
— Угу. Тут, значит, и белому свету конец?
— Не обязательно. Рано или поздно всему конец. А сроки — на мое усмотрение.
— Выходит, это ты назначаешь, когда нам хана, в субботу или в воскресенье?
— Нет, у меня времени больше.
Мёрфи встал и потянулся с наглым высокомерием, какое лишь кот способен продемонстрировать Сатане. Он вылизал лапу и повернул морду к Садо.
— Ах вот что это за испытание? Наиглавнейшее? На кону светопреставление?
— Он говорящий. — Натан почувствовал необходимость объясниться. Это его дом и (пока еще) его жизнь, и свести себя с ума он нипочем не даст.
