— Кто?
— Тревор Ломас. Вот Тревор его терпеть не может.
— А я терпеть не могу Тревора, если на то пошло, — сказала Конни. — Вот уж кто определенно некультурный. Гуляет с девчонкой из салона мод Силии, ее Бьюти зовут. Ничего себе Бьюти-фьюти!
— Он хорошо танцует. А что он терпеть не может Дугала Дугласа, так я вам скажу, ребятишки, у него есть на то свои веские причины, — сказала Дикси.
— Папа говорит, что он придурок. Он вроде бы должен помогать папе, чтоб на фабрике все было по-тихому. Но папа говорит, что обошлось бы и без его выдумок, хоть он и кончал разные там заведения. Но что поделаешь, раз он приятный человек. В нем есть что-то особенное.
— Он гуляет с фабричными. Он гуляет с Элен Кент, которая была у нас контролером качества. Он и с ее милостью тоже гуляет.
— Ну да?
— Ага. Он бы лучше поостерегся мистера Друса, если решил приударить за ее милостью.
— Тише, ее милость на нас смотрит.
Мисс Мерл Кавердейл подала голос из своего начальственного места на другом конце комнаты: «Вам что-нибудь неясно, Дикси?»
— Нет.
— Если вам что-нибудь неясно, подойдите и спросите. Вам что-нибудь неясно, Конни?
— Нет.
— Если вам что-нибудь неясно, подойдите сюда и спросите: я вам объясню.
В это время появился Дугал и прошелся вприпрыжку по всей конторе без перегородок; он подскакивал и резвился так, будто под ногами у него не зеленый пластик, а райская лужайка.
— Доброе утро, девочки.
— Подумаешь, какое начальство явилось, — сказала Дикси.
Конни выдвинула ящичек, где у нее хранилось зеркальце, посмотрелась в него и поправила волосы.
Дугал присел возле Мерл Кавердейл.
— Лично вас, — сказала она, протягивая ему листок бумаги, — спрашивала по телефону какая-то леди. Будьте так добры позвонить по этому номеру.
Он взглянул на бумажку, сунул ее в карман и сказал:
— Да, это от моих нанимателей.
Мерл издала грудной смешок особого свойства.
— Нанимателей — как прекрасно вы их называете. И много их у вас?
— Пока два, — сказал Дугал. — Глядишь, будет и три. Мистер Уидин у себя?
— Да, и он интересовался вами.
Дугал вскочил и пошел к мистеру Уидину: тот сидел в одном из стеклянных кабинетов, примыкавших к машинописному бюро.
— Мистер Дуглас, — сказал мистер Уидин, — я хочу задать вам один вопрос личного свойства. Что именно вы имеете в виду под кругозором?
— Под кругозором?
— Вот-вот, под кругозором; это меня очень интересует.
— В каком, простите, смысле — в буквальном ли, то есть в оптическом, или в фигуральном, в смысле расширения общей способности к восприятию?
