Они, однако, не принимали участия в женских комитетах. Они не преподавали в школах. Комитетским старым девам не хватало инициативности, и они были далеки от бунтарства — они прилежно работали и были благонравными прихожанками. Школьные учительницы вели еще более праведный образ жизни: зарабатывали себе на хлеб, жили с престарелыми родителями, ходили на прогулки в горы, а по выходным ездили в Норт-Бервик.
Старые девы типа мисс Броди очень любили поговорить, они были феминистками и, подобно большинству феминисток, разговаривали с мужчинами «как мужчина с мужчиной»:
— Я вот что вам скажу, мистер Геддес, контроль над рождаемостью — единственное средство решения проблем рабочего класса. Бесплатное предоставление каждой семье...
Или — часто в три часа дня у прилавков преуспевающих бакалейщиков:
— Мистер Логан, хоть вы и старше меня, но я — женщина в расцвете лет, и я вам скажу, что в воскресных концертах профессора Тови гораздо больше божественного, чем в службах пресвитерианской церкви.
В свете всего этого мисс Броди во внешних проявлениях ничем не отличалась от ей подобных. Что касается ее внутреннего мира, то это — отдельный вопрос, и было еще неясно, до каких крайностей доведет мисс Броди ее внутреннее «я». От других учителей она внешне отличалась лишь тем, что все еще находилась в зыбкой стадии формирования, в то время как они, после того как им исполнялось двадцать, уже вполне сознательно не отваживались менять свои взгляды, особенно в вопросах этики. Мисс Броди хвасталась, что на свете нет ничего такого, чего она уже не может выучить. Учительница, говорившая девочкам: «Сейчас я в расцвете лет. Вы пожинаете плоды моего расцвета», была не сложившейся мисс Броди, а личностью, развивающейся на их глазах, как и сами девочки, которые в ту пору лишь формировались. Расцвет все еще эволюционирующей личности мисс Броди продолжался и когда девочки приближались к двадцатилетнему возрасту. И принципы, по которым мисс Броди жила в заключительной фазе своего расцвета, привели бы ее самое в изумление, услышь она об этом в его начале.
Летние каникулы тысяча девятьсот тридцать первого года ознаменовали первую годовщину вступления мисс Броди в пору расцвета. Надвигающийся учебный год во многом стал для клана Броди годом прозрений. Девочкам к этому времени было по одиннадцать-двенадцать лет, и этот год был полон будоражащих открытий. Впоследствии секс стал для них лишь одной из составных частей жизни. В тот год он довлел над всем остальным.
