Если уж говорить о политической ориентации Цезаря в начальный период его деятельности, то нам представляется заслуживающей внимания точка зрения, отстаиваемая одним из его новейших биографов. Перед Цезарем с самого начала открывалось три пути: он мог отказаться от традиций семьи и перейти в лагерь сулланцев; или, наоборот, удариться в противоположиную крайность, примкнув к таким движениям, как выступление Лепида, восстание Сертория; или, наконец избрать более обычный, даже тривиальный путь римлянина к политической карьере — военную службу, эффектные речи в суде, на форуме и т. п. Цезарь избрал именно этот путь, отказавшись от каких — либо крайностей.
Развивая изложенную точку зрения, можно добавить, что Цезаря действительно не следует причислять к «крайним популярам» и что избранный им путь гарантировал ему определенное политическое положение и даже самостоятельность, хотя в скором времени его деятельность приобретает достаточно ярко выраженную антисенатскую направленность. Но вместе с тем, если мы и говорим о несколько особом пути Цезаря, то сказанное отнюдь и ни в какой мере не означает признания провиденциального характера этого пути. Данное обстоятельство необходимо подчеркнуть, ибо своеобразная телеологическая трактовка деятельности Цезаря возникла, как мы могли в том убедиться, достаточно рано, еще в кругу самих его современников. Но конечно, и тогда это было явной ретроспекцией.
Что же касается реального политического веса Цезаря по возвращении его в Рим, т. е. в 73–72 гг., то он приобрел уже определенную репутацию в политических кругах и определенную известность среди более широких слоев населения, но в общем его роль была еще незначительной. Бесспорно, он обладал большим честолюбием, энергией, решительностью, но в среде нобилитета имелось не так уж мало молодых людей подобного же склада, обладавших подобными же качествами и вступивших на тот же самый путь военной или политической карьеры. Ничто еще не предвещало его будущего величия, не свидетельствовало об его избранности, и нет никаких оснований рассматривать его личность и его деятельность в каком бы то ни было телеологическом аспекте.
* * *
Когда Цезарь вернулся в Рим или вскоре после этого вспыхнуло знаменитое восстание рабов под руководством Спартака. Начавшись, как известно, с крайне незначительного эпизода — бегства из гладиаторской школы некоего Лентула Батиата (в Капуе) примерно семидесяти гладиаторов, укрепившихся затем на Везувии, движение разрослось и стало, по выражению Плутарха, «великой и грозной силой». Спартак нанес римским войскам ряд весьма чувствительных поражений, вся Италия превратилась в арену борьбы, в какой — то момент возникла даже угроза похода Спартака на Рим, и там не без оснований начали вспоминать про нашествие Ганнибала. Сенат был вынужден фактически отрешить от командования обоих консулов 72 г., которые уже успели доказать свою полную неспособность противостоять восставшим, и поручить руководство военными действиями Марку Лицинию Крассу, отличившемуся в свое время в битве за Рим на стороне Суллы (битва у Коллинских ворот 82 г.).
