Проходя мимо Черной башни — при свете дня было ясно и несведущему в топографии Мзиури, что хоть черных башен в городе и много, но Черная башня была одна — Иван поднял глаза к единственному окошку под самой крышей, открытому настежь.
Монстера помахала ему рукой, а по губам ее скользнуло что-то, очень похожее на улыбку.
Он смутился, покраснел, вспотел, споткнулся и не помахал в ответ.
Когда, пройдя метров пятьдесят, он все же набрался решимости и оглянулся, рука полуподнята, все окна в башне были уже плотно прикрыты.
«Показалось,» — с облегчением соврал себе царевич, вытер пот со лба и прибавил шагу.
А в порту шел бой.
Раненые и убитые валялись повсюду, и к своему ужасу Иванушка узнал среди них некоторых членов команды «Космо» и героев.
Гаттерия не отпускала.
Заклинание сапогов-самогудов вспомнилось само собой и, сбросив сковывающую движения овчину на причал, Иванушка ставшим уже привычным жестом содрал с ноги сапог и выпалил: «Круббле-Краббле-Криббль!»
И тот час же из голенища полилась тягучая обволакивающая восточная мелодия, под которую, наверно, засыпали, засыпают и будут засыпать погонщики верблюдов в душных темных караван-сараях под огромными звездами Шатт-Аль-Шейха еще долго после того, как когда-нибудь и где-нибудь у остальных людей наступит конец света.
Палило на поражение вездесущее солнце, раскаляя песок до температуры огня и воду до температуры песка, обливала бледным светом равнодушная луна, завлекали оазисы и приглашали миражи, а караван шел, покачиваясь, как флотилия на море, и горбоносые усталые верблюды терпеливо переставляли ногу за ногой, не глядя вперед, зная, что перед ними — вечность…
Вечность…
Покой…
Сон…
Прах…
Трах!
Сапог выпал из ослабевших пальцев Иванушки.
Музыка умолкла.
Царевич сконфужено затряс головой, пытаясь понять, что он делает в этом незнакомом месте, и куда подевались верблюды.
Вокруг него плескалось море и лежали груды окровавленных тел. Более окровавленные лежали тихо, менее окровавленные — глубоко дышали и умиротворенно стонали во сне.
«Ешеньки-матрешеньки,» — изумленно присвистнул Иванушка, если бы умел. — «Это я их всех усыпил! Ну, ничего себе мелодия! Сколько же я тут продудел-то!? Надо наших скорее будить, да бежать, пока туземцы не проснулись!»
Иван успел перетаскать всех стеллиандров на борт «Космо», сбросить в воду сходни, выловить из воды сходни, перенести на борт золотую шкуру, сбросить в воду сходни, выловить из воды сходни, перенести на борт Язона, сбросить в воду сходни и попытаться без особого успеха поставить паруса, уронить мачту, оттолкнуть корабль мачтой от причала, уронить мачту в воду, упасть в воду самому, выловить себя и мачту, уронить в воду паруса, выловить паруса, и только после этого вспомнил, что как из каждого заклинания, из этого выход был простой — «Бумс».
