— Ого!
Это оказалась золотая монета.
— Чье это?
Все трое были в недоумении. Брид предположила, что это — плата за доставку Киалана на Север, но Киалан довольно презрительно напомнил ей, что если все организовал Кленнен, то это означало бы, что он сам себе заплатил.
Но и другие объяснения не выглядели убедительными.
— В любом случае это значит, что завтра мы сможем купить еды, — сказала Брид. — Отец не был бы против.
— Не будь дурой! — возразил Морил. — Разве у нас когда-то раньше были золотые монеты? Кто-нибудь решит, что мы их украли, а если арестуют еще и нас, то все выплывет наружу.
Он осторожно убрал монету обратно под оплетку.
Брид вздохнула:
— Целая бутыль золотых! Ох, ну ладно. Пожалуй, ты прав: это выглядело бы странно. Я ложусь спать. Уходите из повозки.
Морил помог Киалану поставить палатку. К этому моменту Киалан уже настолько устал, что затащил одеяло внутрь и заснул еще до захода солнца. А Морил был слишком взволнован, чтобы спать. Он сел у скалы неподалеку от Олоба, который составил ему компанию, пощипывая траву, и начал наигрывать на квиддере, чтобы успокоиться. Он не играл какую-то определенную песню — только отрывок из одной или пару аккордов из другой. Казалось, это лучше всего выражает его чувства. Ему все еще трудно было поверить в то, что его отец оказался печально знаменитым агентом Севера. Морил думал, что хорошо знает Кленнена. Теперь выяснилось, что это не так. Ему интересно было бы узнать, когда правда об отце стала известна Дагнеру и что брат при этом почувствовал. Морил попытался подумать о Кленнене в этом новом свете.
Но почему-то не получилось. Перед глазами снова появился кровавый ручей, стекающий в озеро, и тут же расхотелось размышлять о том, как Кленнен мог одновременно быть таким открытым — и таким скрытным. Вместо этого Морил постепенно погрузился в туманные воспоминания о давних днях. Он представил себе, как повозка катится по зеленой дороге Севера. Кленнен поет на козлах, Линайна что-то штопает, сидя рядом с ним, трое детей спокойно играют. Светит солнце, и… К его изумлению, квиддера начала издавать какие-то путаные звуки. В результате получился очень странный шум. Морилу он не понравился, и Олоб неодобрительно обернулся к Нему.
— Время спать, — сказал Морил Олобу.
Он встал и пошел положить квиддеру в повозку. Внутри оказалось жарко, вдобавок Брид и винная бутыль не оставили ему места. Морил помедлил, памятуя о беспокойных локтях и коленках Киалана. Но жара показалась ему невыносимой, так что он взял одеяло и заполз в палатку.
