Еллин: Ты некрасив, но умен, даже мудр, общаешься с небесами, сотрясаешь глубины земли, это компенсирует твой внешний вид, а они некрасивы — и только.
Апостол: Они обаятельны, простодушны, артистичны, в них множество талантов, это артисты, которые еще не утвердились!
Еллин: Не дай бог, чтобы они утверждались.
Апостол: Умеющий лечить, должен уметь преодолевать отвращение.
Еллин: Какое отвращение?
Апостол: У тебя шок от запущенных ран Скифа. На нем действительно гнило мясо. Спасти такого больного было немыслимо, но ты это сделал! Ты спас его!
Еллин: Он меня даже не поблагодарил.
Апостол: Прости его. Очень прошу тебя... (Становится перед ним на колени.)
Еллин: Нет и тысячу раз нет!!
Тяжело вздохнув, Апостол оглянулся, увидел скалу. Поднялся, простоял некоторое время, держа небеса на своих руках. “Вам, Ефесянам! Благодать Господа нашего Иисуса Христа да пребудет со всеми вами”. И был гул далеких миров, и снова качнулись земные глубины. Вся поляна, весь мир смотрели на Еллина, и Еллин наконец поднялся, подошел к столу. Апостол, отмолившись, спустился.
Апостол (Скифу): А ты чего стоишь? Иди, подкрепи сердце хлебом.
Скиф: Боли... адские... Если шевельну членом каким... упаду...
Еллин: Двигайся. Рядом с лекарем умирают, но не сразу.
Апостол: Теперь самое время нашему другу пахарю.
Дак: Что, опять рядом со Скифом? Вы что, с ума посходили? Тысячу лет и всё бок о бок?
Апостол: Ну, раз вы соседствуете землями и в каком-то смысле родня...
Дак: Какая там родня! Его соленое море питается пресными водами наших рек, вот и всё наше родство...
Апостол: Реки и моря породнены Господом, и вас тоже Всевышний посеял рядом, так что не надо противиться воле Отца. Около пахаря будет наша сестра...
Женщина: Он слишком стар для меня.
Апостол: Вырастивший пшеницу не может быть слишком стар для той, которая испекла хлеба. Рядом с тобой встанет тот, кто услаждал наш слух печальными песнями о Картагене...
Финикиец: Да позволено мне будет сказать.
Варвар: Говори.
Финикиец: Рабы не могут восседать за одним столом со свободными.
Еллин: Ты рожден в неволе, или тебя обратили в рабство?
Финикиец: Обратили.
Еллин: Кто?
Финикиец: Сам себя продал.
Еллин: Что тебя вынудило продать самого себя?
Финикиец: Погибал в горах, как и этот воин. Лихорадка вытрясла из меня всё. Чтобы спастись, вынужден был продать себя за кувшин горячего вина.
Женщина: Кому?
Финикиец: Продающему горячее вино в горах.
Апостол (Варвару): Брат мой, Варвар, отпусти нам своего раба.
