Апостол: Сестра моя возлюбленная! За один этот день, который я провел тут с вами, по закону моего народа, я по меньшей мере трижды должен быть побит камнями.
Женщина: Трижды!! Но почему именно трижды?!
Апостол: Во-первых, общаюсь, вот, с неиудеями. Во-вторых, побратался и поцеловался с иноплеменником. В-третьих, увлекся язычницей и в помыслах согрешил с ней.
Женщина: Не волнуйся. Они никогда не узнают, что между нами было.
Апостол: А им большего и не нужно. Они меня уже приговорили.
Женщина: К чему приговорили?
Апостол: К смерти. Вот тут, в низине, на окраине городка, синагога. Как и во множестве других иудейских храмов, там сидят и молятся мои единоплеменники, поклявшиеся не принимать пишу, пока не убьют меня. Спуститесь к ним, это тут рядом. Скажите им, что тарсянский еретик, которого они ищут, тут на поляне проводит день с неиудеями. Они тут же прибегут казнить меня.
Еллин: Ты учишь нас, как предавать тебя?!
Апостол: Раз мы несовместимы, а я несовместимей всех, кто-то от кого-то должен избавляться! Вас много, я один. Камни уже собраны. Каратели готовы. А пока вы за ними сбегаете, я взойду на скалу, в последний раз помолюсь и исповедуюсь моему Господу.
Отойдя, поднялся на скалу и, преклонив колени, долго, подобно былинке, качался из стороны в сторону.
Варвар: Ну, чего замешкались?
Дак: Как ты мог об этом подумать!
Скиф: Воин знает, что такое бой. Предательства не приемлет.
Женщина: Сестры братьев своих никогда, сроду...
Финикиец: Кому еще, как не рабам, знать цену истинной свободы...
Варвар: Ну, что до меня, торговля всегда была вне политики...
Отмолившись, Апостол вернулся, обошел всех, подолгу вглядываясь в их лица.
Апостол: Ну, что ж... Если не решаетесь избавиться от меня, значит, мы зеленое, плодоносящее древо, и, стало быть, совместимы. А если это так, пора собираться на совместную трапезу. Сестра, покрой стол покрывалом, чтобы наш брат Дак смог принести жертвенные хлеба.
Еллин: Женщина не может восседать за одним столом с мужами!
Апостол: В семье сестры всегда находятся при своих братьях. Возглавит же стол труженик-пахарь, взрастивший своими руками...
Дак: Нет-нет, я не могу во главе стола; я очень стеснителен.
Апостол: Тогда тебя, Еллин, хозяина этих чудесных гор, мудрого и седого, как и эти горы...
Еллин: Я не могу видеть эту компанию.
Апостол: Это — достойные люди. Творение рук Всевышнего.
Еллин: Они некрасивы.
Апостол: Я тоже некрасив, однако ты, вот, смотришь на меня, беседуешь со мной.
